Амазонка глазами москвича - [95]

Потом где-то на правом фланге послышался визг. Как видно, чья-то стрела только ранила капивару. На этом охота закончилась, потому что остальные зверьки, услышав крик раненой капивары, бросились врассыпную, как будто скинув с себя волшебные чары огня.

Я думал, что после столь удачной охоты все тут же отправятся в стойбище и понесут с собой богатую добычу, но индейцы поступили иначе. Разведя большой костер, они имеющимися у них четырьмя ножами ловко освежевали капивар, бросили тушки животных, забрав с собой только шкурки. Большинство индейских племен бассейна Амазонки поклоняются богу Тупе. Они верят, что Тупа правит миром, людьми, зверями, а также движет звезды. Почему-то этот бог в далекие времена издал распоряжение, запрещающее индейцам есть мясо волосатых животных. Этим самым, на мой взгляд, он лишил их очень большого удовольствия, так как они могут прожить долгие годы, не имея ни малейшего представления, что такое свиная отбивная, бифштекс или просто кусок хорошо зажаренного мяса.

Назад в стойбище возвращались, придерживаясь ранее установленного порядка. Впереди Такуни, за ним — остальные участники коллективной охоты. До хижины дошли, когда уже забрезжил рассвет, и снова ложиться в гамак спать не имело никакого смысла.

Я интересовался потом, для чего индейцам шкурки капивар, если учесть, что ни один из них не нуждается в меховой одежде и вообще все круглый год ходят очень легко одетыми, не имея ничего на теле, кроме нескольких ниток бус или ожерелий и палочек с перьями, воткнутых в мочки ушей. Оказалось, что шкурки капивар индейцы отдавали Орландо, а тот, продавая их в городе оптовым скупщикам, покупал на вырученные деньги необходимые продукты и вещи для индейцев, значительно пополняя таким образом скудные ассигнования, выделяемые ему на эти цели по государственному бюджету.

В других районах Бразилии в последнее время уничтожены многие тысячи капивар. И сейчас в местах, где есть какое-нибудь население, этих животных очень трудно увидеть. Капивары ценятся из-за своего меха, который идет даже на экспорт. Специалисты утверждают, что если уничтожение капивар будет продолжаться такими темпами, то вскоре они станут так же редки, как, предположим, серебристый соболь или голубой песец.

Когда после возвращения с охоты я зашел в хижину, то ко мне подошла жена Такуни и предложила какую-то жидкость, налитую в выдолбленный плод. Сначала я подумал, что это вода, и не знал, отказаться или нет. Но потом решил попробовать. После первого же глотка я узнал гуарану — излюбленное питье жителей этого района. Гуарана приготовляется из плодов дерева гуараны, высушенных и растертых в порошок. Потом этот порошок растворяют в воде, и напиток готов к употреблению. Он очень приятен на вкус и хорошо освежает. Гуарана, приготовленная фабричным способом, продается в любом городке или поселке Бразилии, очень успешно конкурируя с американской кока-колой.

Напившись, я хотел было вернуть посудину, но потом решил осмотреть ее и поднес к свету. Вероятнее всего, она была сделана из какой-то особой тыквы. Заметив интерес к ее собственности, жена Такуни взяла меня за руку и подвела поближе к одной из стен хижины. Там стояла выдолбленная' колода, полная воды.

В воде лежало несколько тыкв, подобных той, которую я держал в руках. Женщина вынула одну из тыкв из воды и подала мне. Она была тяжелой, наверное килограмма четыре весом. Но стенки тыквы были необычайно податливыми и мягкими. Им можно было придать любую форму. Оказывается, они ничего не имели общего с тыквами, а являлись плодами какого-то большого дерева. Когда плод еще не совсем созрел, его осторожно срывают, отрезают верхнюю часть и, погрузив в воду, держат там двое или трое суток, после чего стараются придать ему нужную форму, что очень легко сделать. Затем осторожно выскребают семена, находящиеся внутри плода. Потом полую кожуру от плода выставляют на солнце, и дня через два после того, как он высохнет, посуда годна к употреблению.

Не успел я закончить осмотр индейской кухонной утвари, как в проеме хижины появился Такуни и позвал меня. Я последовал за индейцем, который направился в хижину напротив нашей, несколько раз по дороге оглядываясь, желая убедиться, что гость следует за ним.

У входа в хижину стоял главный вождь камаюра. Такуни подошел к нему, сделав жест рукой: мол, привел согласно вашему приказанию. Вождь что-то стал мне торжественным тоном говорить, непрерывно при этом улыбаясь. Безусловно, понять что-либо из его речи было довольно трудно. Но правила этикета и хорошего тона говорили о необходимости как-то реагировать на слова главного вождя. И я, тоже улыбаясь, вежливо кивал головой после каждой паузы в его речи. Закончив монолог, главный вождь повернул меня спиной к себе и лицом к солнцу, несколько раз слегка ударил между лопатками, повторяя при этом после очередного удара: «Такуни, Такуни, Такуни». Потом подул мне на грудь и прошептал в каждое ухо: «Такуни, Такуни». Эту же операцию он проделал с Такуни, только теперь уже после каждого удара между лопатками Такуни он произносил: «Олеги, Олеги». А потом стал и ему дуть на грудь и шептать на ухо мое имя. Ту же процедуру совершил надо мной Такуни и затем жестом пригласил меня повторить обряд над ним.