Амазонка - [14]

— Друг мой Сервеза, как думаешь, а не разбогатеть ли нам?

Тот удивился и ответил широкой улыбкой. Правда, улыбался он недолго.

— Я-то не против. Только как? У двоих военных, вроде нас, нет ни малейшего шанса к концу своих дней нажить капитал.

Швейцарец был прав. Сам он уехал из Европы в Южную Америку, желая разбогатеть, а ему вместо этого пришлось, чтобы не помереть с голоду, поступить на военную службу, так что он уже знал, что почем. Конечно, скудное жалованье, которое ежемесячно выплачивали в армии, позволяло им не впасть в нищету, но оно не давало ровно никакого шанса реализовать хотя бы самый скромный из их проектов. А ведь когда-нибудь придется уйти в отставку, и дни тогда потянутся скучной и беспросветной вереницей, а выплаты станут совсем уж смехотворными.

Наверное, именно поэтому, когда полковнику оставалось провести в армии последние несколько месяцев, он оценил свои безрадостные перспективы и решил участвовать в государственном перевороте, который затеяла группа военных, мечтавших о величии, власти и славе.

После многомесячной подготовки, — а заговорщикам помогал Сервеза и еще несколько человек, которым полковник пообещал богатство и власть, — было решено утром первого июля, на самой заре, осадить дворец правительства. Увы, как часто бывает в подобных случаях, один из заговорщиков оказался предателем и все рассказал высокопоставленному армейскому чину, а тот, в свою очередь, — личному секретарю губернатора штата.

В то злосчастное утро полковник Родригиш и его сообщники проникли за ограду дворца, уверенные, что не встретят сопротивления, захватят охрану врасплох и с легкостью одержат победу, — и тут ловушка захлопнулась. Вместо двоих часовых в парадном дворе дворца их поджидал целый полк, вооруженный до зубов. Тут же завязалась перестрелка, в которой и с той и с другой стороны мгновенно и бессмысленно перебили множество людей, в том числе и зачинщиков переворота: из них уцелел только полковник, который, как и все начинающие диктаторы, был уверен, что его защищают высшие силы.

Самая короткая за всю историю Южной Америки революция, не продлившись и десяти минут, закончилась полным провалом.

Последний залп этой перестрелки еще долго гремел в ушах у полковника как предупреждение: пуля задела его правое ухо и попала в ствол пальмы прямо у него за спиной. Под шумок полковнику, Сервезе и дюжине других заговорщиков, уцелевших во время операции, удалось бежать.

Так для полковника начались годы изгнания. Это было не изгнание из Бразилии, а побег от самого себя: Родригишу хотелось забыть и свои мечты о могуществе, и то сокрушительное поражение, о котором он всю жизнь будет вспоминать с горечью. Путь изгнанника начался для него с борта суденышка, украденного на рейде в Белене, и закончился в Эсмеральде.

К вечеру в день злополучного переворота, благодаря которому их имена уже должны были стать легендой, полковник Родригиш и его люди из революционеров неожиданно сделались моряками — так им удалось спасти свою жизнь.

Они обогнули остров Маражо, потом долго не могли решить, куда отправиться дальше, и в конце концов выбрали самый опасный путь: решено было возвращаться в Бразилию и двигаться в глубь материка. С помощью этого обманного маневра они рассчитывали на время укрыться от возмездия властей: никому ведь не придет в голову искать их под самым носом у преследователей.

Итак, они двинулись прямо на запад по Амазонке, в самые отдаленные и захолустные края, в глубь огромной, как целый материк, страны, в поисках нового Эльдорадо, а заодно — какого-нибудь пристанища, расположенного как можно дальше от места их преступления и от карающей десницы правительства.

Полковник Родригиш и его люди избежали сотен опасностей и наконец оказались в самом сердце Амазонии. Они остановились в Сантарене, медленно поднялись по Амазонке до Манауса, потом пошли по Риу-Негру и углубились до впадения Ваупеса. Там, чуть ниже Исаны, уверенные, что никто не станет искать их в этом глухом, отрезанном от мира уголке, они основали деревушку Эсмеральда.

Едва устроившись в Эсмеральде, полковник Родригиш взялся за дело. Он не забыл своих планов: разбогатеть любой ценой, всеми возможными и невозможными средствами, пусть даже придется для этого пожертвовать собственной жизнью.

Чтобы добиться своего, он решил заняться торговлей. Остановился на торговле лесом и каучуком.

С каучуком началось так: полковник нанял полторы сотни людей, велел спустить на воду судно, привез из Манауса несколько тонн инструментов, за огромные деньги купил право на освоение гевейных лесов в самом сердце Неблины, погрузился вместе со своими людьми на судно и отправился в шестимесячное путешествие. Те, кто участвовал в этой экспедиции, потом рассказывали об одном обстоятельстве своего отплытия с такой убежденностью, что не поверить им было невозможно: когда они отчалили от пристани Эсмеральды и двинулись по Риу-Негру, Родригиш плакал от счастья. Да, да, непоколебимый Альвару Эмилиану Родригиш, железный рыцарь, человек с орлиным взором и сердцем ястреба, — плакал. Может, он представлял себя в ряду великих первопроходцев прошлого, бок о бок с Лопе де Агирре, Орельяной или Кристобалем де Акунья, которые приоткрыли для нас Амазонию, но одновременно почему-то придали ей еще большей таинственности. Полковник был именно из этой породы людей, бесстрашных, не боящихся даже самой смерти. Больше того, такую экспедицию поджидало множество опасностей: жара, ненастье, эпидемии, хищники, враждебность индейских племен...— любая из них могла бы отпугнуть обычного человека, но в глазах полковника все предприятие становилось благодаря им только более привлекательным. Для него жизнь приобретала ценность, только если ей что-то угрожало. Лишь в минуты риска он ощущал всю полноту жизни. Бывают люди, цель которых на этой земле — дорваться до самых головокружительных впечатлений, бежать от обыденного и рутинного, ввязываться в самые рискованные предприятия, и Родригиш был как раз из таких.