Мы бежали и бежали. Долго, давно. Не останавливаясь. Не чувствуя усталости. Не обращая внимания на раны. Деревья, скалы, кустарники, валуны — мелькали где-то сбоку, а мы видели лишь петляющую под ногами тропу, по которой неслись сломя голову.
Волк чётко знал, куда идёт. Он двигался быстро, увлекаясь поиском друга. И это давало мне надежду увидеть Тая живым.
Иногда Тень останавливался, чтобы подождать меня, не поспевающую за ним следом. В конце-концов, оборотень просто опустил голову, уговаривая меня сесть ему на спину. Нести медлительную амазонку на шее, ему показалось проще, чем постоянно сбавлять темп бега. Теперь он мчался не в пример быстрее, позволяя себе прыгать с камня на камень вдоль берега. Он жадно втягивал воздух, теряя и снова находя необходимый запах. Мы продвинулись вдоль истощавшего русла реки — вода здесь была, но тянулась небольшим ручейком. Я подняла голову. Дождь совсем скоро польёт. Он смоет следы.
— Нужно поскорее его найти! — приговорила я, но волк итак прекрасно понимал.
Когда началась гроза, и мы промокли, оборотень остановился у входа в пещеру. Я думала, что этот предатель хочет бросить поиски.
— Нет! Ищи! — приказывала я.
Тень грустно смотрел на меня, укоряя за то, что я срываю злость на него.
— Пожалуйста, — взмолилась я и разревелась. Дождь полил сильнее, вымочив меня до нитки. Тень завыл, призывая войти в пещеру и переждать дождь. Он сам проскользнул в расщелину, подавая мне пример. Без него Тая не найти и мне пришлось послушаться.
Войдя внутрь, я обомлела. Тень стоял над бездыханным израненным серым телом, толкал носом распластавшегося на холодных камнях Тая. Ноги сами донесли меня до него, потом подкосились, и я рухнула на колени. Вцепилась в руку мужчины, с ужасом ловя себя на мысли, что пальцы его холодны как лёд, и ладонь тоже.
— Тай! — хрипло позвала его я. — Очнись!
Он не шевелился, не реагировал. Даже глаза под веками не двигались. Грудь с жуткой раной по центру не вздымалась от дыхания.
Я потрусила его за плечо, пытаясь привести в чувства. Но безрезультатно.
— Тай!
Пощечины, ругательства — ничто не заставило его даже бровью повести.
Дождь стучал по камням. Наверное, задался идеей наполнить иссохшую некогда реку водой. Мои слёзы орошали лицо мёртвого друга, омывая его горечью.
Я не знала, что делать. Мне не хотелось двигаться. Не хотелось думать, дышать… Просто смотрела на бледное лицо, когда-то улыбчивого парня, и не знала, как жить дальше, без его улыбки. Оказывается, она была для меня важнее благ, других друзей.
Волк толкал меня носом, скрёб лапой по плечу, скулил, пытаясь утешить, позвать за собой. А я не хотела оставлять его здесь, совсем одного.
И вдруг оборотень прижался к земле, скаля клыки и рыча на темноту в глубине пещеры. Там что-то было. Оно зашевелилось, всколыхнув и растревожив тени. Я поднялась. Сделала пару шагов навстречу неизвестности и встретилась взглядом с двумя огромными жёлтыми огнями. Каждый был, наверное, размером с мою голову. Они внимательно меня изучали.
— Кто? — громыхнул нечеловеческий голос, в котором смешивались звуки яростной грозы, шипение змей и предупреждающая, игривая трель хвостовой гремучки ползущих гадов. Жар, вырвавшийся из пасти создания, согрел меня и чуть не сжёг одновременно.
— Покажись! — потребовала я — та, в которой больше не было страхов или других чувств — только боль.
На слабый свет выдвинулась огромная тень. И не вся! Дракон показал только голову и передние лапы. Этого вполне хватило бы, чтобы напугать кого-угодно. Но не меня, и не сейчас…
— Ты съешь меня? — мой наивный вопрос удивил хозяина пещеры.
— Нет! — пророкотало надо мной, и жёлтые глазищи сузились.
— А я говорю: "Съешь меня!" — наглое требование чуть не вернуло дракона обратно в укрытие. Зверь попятился, а оборотень вылетел вперёд, прикрывая меня собой.
— Чумная девка! — оценил мои способности представитель сказок. — Умом тронулась! С горя шш-што ли?
— А что, разве драконы не питаются человечиной? — заинтересовалась я, обходя волка.
— Только если человечина сильно донимает! — отозвалась темнота, в которой трусливое создание спряталось.
— И как же тебя надо донимать, чтобы ты меня съел?
Мне показалось, что тьма крестится, а потом ещё и хохочет. Хотя нет — не показалось. Похоже, меня не воспринимали всерьёз. От обиды я села прямо на камни и расплакалась.
— Дурррра! — насмешливо произнёс дракон. — Неужели этот труп тебе настолько был важен?
Слово "труп" просто взорвало мои внутренности. Я ревела так, что ящур не выдержал, и на третьей ноте какофонии, прошипел:
— Ты мне всю пещеру затопишшшшшь! Перестань! Иди отсюда, забудь этого… — чтобы не вызвать очередной приступ истерики дракон, видимо, решил подобрать другое слово, но то же неудачное: — Холодного. И живи дальше!
Я представила, каково это существовать без Тая, зная, что его нет… Сердце пропустило удар. Стало дико больно, и захотелось повторить подвиг Руи, вырвав израненный орган из груди. Кристалл не согласно засветился, пульсируя, и пытаясь объяснить всю глупость моей затеи. Но сдаётся мне, вампиру не хотелось делиться местом в камне.
— Уааааа — Взвыла я, и волк поддержал мои душевные муки.
