Алый привкус крови - [7]

По мне, так модель вполне нормальная, конечно, не новомодный айфон, но ей, в конце концов, виднее.

— А потом обнаружила, что деньги пропали. Никто, кроме Лены, взять их не мог. Поймите меня правильно, если бы дочь сказала, что ей нужны деньги, я бы без разговоров дала ей нужную сумму, главное, знать, на что она хочет их потратить. Пускай бы купила себе телефон, планшет, наушники — что угодно, но лишь бы сказала… А так — воровать деньги из дома, как будто я не даю ей на карманные расходы… У меня сразу возникли нехорошие подозрения. Я устроила Лене допрос, но как вы можете догадаться, дочь тут же устроила скандал. Как всегда, хлопанье дверями, демонстративный уход в свою комнату, громкая музыка… Я, как всегда, напилась успокоительных, села в кухне и задумалась. Сопоставила все факты. Лена часто уходит по вечерам неизвестно куда, иногда не приходит ночевать. Из дома пропадают деньги. Дочь часами сидит в интернете, слушает музыку, прогуливает школу и ничем не интересуется, кроме «вампирских книг» и подобных фильмов. У меня возникли нехорошие подозрения, что, возможно, Лена попала под дурное влияние и связалась с какими-то наркоманами. Поэтому я и хотела обратиться к помощи частного детектива, но, когда стала узнавать, кого нанять для такой работы, мне посоветовали вас. Дело в том, что я думаю, Лену нужно охранять от предполагаемых наркоторговцев — если выяснится, что дочь действительно принимает наркотики, ее нужно как-то вытащить из этой банды. А наркоторговцы могут пойти на что угодно, даже взять Лену в заложницы, если она «выйдет из игры». Скажите, Евгения Максимовна, вы можете мне помочь?

Я задумчиво посмотрела на женщину.

— Конечно, меня чаще нанимают, когда уверены, что человеку грозит реальная опасность, — произнесла я тихо. — Я всегда стараюсь не допустить преступления, раскрыть убийцу до того, как тот предпримет конкретные действия. Вы не уверены, что Лена принимает наркотики — это только ваша догадка? Вы не находили среди вещей дочери ничего подозрительного? Может, пакеты с непонятным содержимым, коробочки из-под витаминов с неизвестными таблетками? Слипшиеся от клея мешки, шприцы, ампулы, какие-то необычные химикаты? Не чувствовали странный запах в комнате, скажем, уксуса, ацетона?

— Нет, ничего такого не припоминаю… — Ольга потерла лоб рукой. — Я и не обыскивала Ленину комнату, знаю, что если дочь узнает, что я рылась в ее вещах, тут же закатит скандал. Недавно Лена вообще мне заявила, что если я не отстану от нее, то она уйдет из дома. Дочь устроила мне самый настоящий террор… Она разговаривает со мной только на повышенных тонах, может выругаться в мой адрес, позволяет себе словечки вроде «отвали от меня», «ступай развлекать своих домохозяек тупыми статейками»… Я стараюсь, как могу, держаться с ней спокойно, сдерживаюсь. Но Лена словно поставила себе цель довести меня — провоцирует, угрожает, даже шантажирует. Иногда мне кажется, что мою дочь подменили, или кто-то загипнотизировал ее, чтоб она превратилась в исчадие ада. Мне сложно поверить, что она всю жизнь копила в себе такую ненависть ко мне — в конце концов, я никогда на нее не кричала, не наказывала. Напротив, в выходные дни выполняла любую ее прихоть, покупала самое вкусное мороженое, самые дорогие игрушки… Евгения Максимовна, вы понимаете, Лена никогда не была такой злой, никогда! Я не могла представить, что из тихого, послушного, умного ребенка может получиться такая злобная, испорченная девчонка. Скорее всего, ее держат на наркотиках, а во время ломки она становится сама не своя. Это, конечно, мои предположения — я знаю, что наркомана легко вычислить по следам от инъекций. Хотя есть и препараты, которые принимают перорально, в виде таблеток. Единственное, что я могу сказать наверняка — у Лены очень сильно изменилось поведение, а это — явный признак наркотической зависимости. Я об этом недавно читала…

— Вкусовые пристрастия девушки не изменились? — продолжала расспрашивать я. — Вы не замечали за ней потерю аппетита или, напротив, появление тяги к сладкому? Если человек принимает наркотики, могут наблюдаться подобные симптомы.

— Кроме того, что Лена перестала интересоваться приготовлением пищи, ничего такого я не замечала, — покачала головой Ольга. — Хотя я не могу видеть, чем она питается на протяжении дня — днем Лена вроде уходит в школу на занятия, но опять-таки, я представления не имею, где она находится и чем занимается. Я даже не знаю имени подруги, у которой Лена якобы ночевала, когда пришла домой. Когда я стала спрашивать про эту подругу, дочь отказалась отвечать, заладила свое «не лезь в мою жизнь» и ушла в комнату. Мне кажется, что никакой подруги не существует, это — лишь предлог, чтобы я не доставала ее своими расспросами. Евгения Максимовна, пожалуйста, помогите мне разобраться во всей этой ситуации! Несмотря ни на что, я люблю Лену и никогда себе не прощу, если с ней что-то случится. Во многом я сама виновата — когда надо было, не протянула дочери руку помощи, не оказала поддержки… Я успокаивала себя тем, что стараюсь для самой Лены — работаю не покладая рук, дочь находится на попечении бабушки, с ней должно быть все в порядке… Теперь-то я понимаю, как ошибалась. Лене не деньги нужны были, не дорогие игрушки и заграничные курорты — ей нужна была простая, любящая мать, которая вместе с ней бы делала уроки, водила бы ее на секции, которая готовила бы вместе с ней треклятые горелые пирожки…