Алый камень с Меркурия - [2]

А потом… Все произошло неожиданно. Свист, возникший на самой границе слуха, постепенно усиливался. В недоумении Вэйн поднял голову. Над верхушками сосен он увидел серое пасмурное небо…

С воплем отбросив ружье, он закрыл лицо руками и рухнул навзничь. Прямо на него с неба падала точка– круг… огромная черная штуковина… И она росла с каждой секундой. Как будто стоишь на рельсах и смотришь, как на тебя несется локомотив. Перед глазами стоит только общий образ чего-то летящего — быть может, метеорита? — приближающегося, растущего…

Прогремел оглушительный взрыв — и земля вздрогнула. Вэйн почувствовал, как пол уходит у него из-под ног. Его швырнуло в воздух, а барабанные перепонки едва не порвались от невыносимой силы грохота.

Вспышка ослепляющего света, а за ней — темнота, полная и безмолвная…

Похоже, он недолго пролежал без сознания.

Вэйн очнулся на снегу с раскалывающейся от боли головой. И словно откуда-то издалека услышал голос:

— Что, живой? А я уж было подумал, что ты не выкарабкаешься.

Вэйн сел и осмотрелся. Его запястья были скованы наручниками. Над ним высилась сосна, а немного поодаль он разглядел то, что осталось от хижины: руины карточного домика. Только чудом Вэйн остался в живых.

Он поднял глаза и увидел бульдожье лицо охранника, с сизым от пробивающейся щетины подбородком. Охранник хмыкнул и ткнул пальцем в сторону склона:

— Там. Эта штуковина угодила туда. Не то космический корабль, не то еще что-то.

Вэйн послушно посмотрел, и глаза его расширились от изумления. Какой там космический корабль! Ничего общего с земными ракетами. Конструкция в форме слезы упала футах в тридцати от хижины, проделав кратер в промерзлой земле. Корпус при ударе раскололся, и его обломки разбросало далеко вокруг. Земля, снег и сосны на многие ярды вокруг были покрыты слоем кристаллического зеленого порошка.

Сам корабль, сделанный из темного, отливающего синевой металла, был около двадцати футов в длину.

Двое охранников вытягивали что-то через зияющую в боковой части корабля дыру.

А тот, который стоял над Вэйном, рывком поднял пленника на ноги.

— Там кто-то был,— нехотя бросил он.— Он ранен, а может, и погиб. Пошли.

Вэйн безропотно последовал за ним к обломкам. Несмотря на горькое чувство безнадежности, переполняющее его после пленения, он понимал всю необычность происшествия. Ведь, наверное, впервые в истории человечества на Землю прилетел космический корабль! А его пассажир… Интересно, как он выглядит?

Один из охранников, склонившихся над пришельцем, пытался влить бренди ему в рот. Стражник Вэйна остановился за ними, не выпуская руки адвоката. И от удивления аж присвистнул:

— Черт побери! Ну и уродец!

«Уж точно, уродец,— подумал Вэйн.— По крайней мере с нашей точки зрения».

Пришелец, ростом около восьми футов, имел две руки, две ноги и голову, но бочкообразная грудная клетка была несоразмерно огромной, а толстые ноги смыкались между собой в нескольких местах. Плотно прилегающая к телу одежда была вся изодрана, сквозь прорехи поблескивала зеленоватая кожа. Казалось даже, что от этой кожи исходит странное бледное сияние.

Крупные мясистые губы пришельца были цвета индиго, а из двух глаз уцелел только один — на месте второго осталось лишь жуткое месиво, схожее по цвету с красным камнем, горевшим во лбу чужака.

Вэйн уставился на странный, крупнее куриного яйца камень и почувствовал исходящее от него необъяснимое притяжение. Создавалось впечатление, что самоцвет прочно врос в выпуклую кость зеленоватого лба.

А главное… Главное, камень был живым!

/2/

Один из охранников отнял бутылку от синеватых губ.

— Все, покойник,— неспешно констатировал он.— Я не…

Тут монстр застонал. Огромная голова повернулась. Единственный глаз оглядел четверку. Вэйн почувствовал странное гнетущее ощущение, когда взгляд инопланетянина остановился на нем. В то же мгновение разум Вэйна словно сковало ледяным холодом. Голова закружилась, тело охватила внезапная слабость, перед глазами потемнело. По стонам стражников рядом с ним Вэйн догадался, что они испытывают то же самое.

Но помрачение прошло.

И тогда адвокат услышал голос, звучащий у него в голове,— беззвучный, но четкий и вполне различимый.

— О боже! — потрясенно прошептал охранник.— Я… Я что-то слышу…

Он умолк.

«Молчать!» — приказал Вэйну тот же голос. Непонятно как, но значение слова дошло до Вэйна так же ясно, как если бы оно прозвучало наяву, на родном английском.

«Меня зовут Заравин,— продолжал голос.— Я должен передать вам послание, но у меня мало времени. Я прилетел с… с планеты, которую вы зовете Меркурием. С планеты, ближайшей к Солнцу».

Вэйн хотел отодвинуться, но не смог: его будто парализовало. От необъяснимого ужаса перед неизведанным желудок подкатил к горлу, лоб покрылся холодным потом.

А телепатический голос по-прежнему звучал в его голове:

«Слушайте… Через два месяца после вылета с Меркурия я заболел… сонной болезнью. А когда проснулся, было уже слишком поздно. За кораблем надо постоянно следить. У меня не было возможности взять на борт достаточное количество горючего, поэтому нужно было производить его в ходе полета и пополнять запас. Но я из-за болезни не сделал этого вовремя и потому не смог избежать аварии».