Аляска, сэр! - [66]

Американцы выразительно переглянулись.

– Мы, конечно, уважаем выбор вашего народа, касающийся политического устройства государства, – дипломатично изрек Уильямс, – но сами при этом являемся убежденными приверженцами демократического устройства общества. Наш президент тоже обладает значительными полномочиями, однако его власть все-таки ограничена конгрессом. И нас, американцев, это вполне устраивает.

– Тут дело не столько в выборе нашего народа, – мягко улыбнулся Воронцов, – сколько в исторических корнях развития Руси. Меня, например, как представителя титулованной элиты русского государства, вполне устраивает существующий монархический режим, хотя я и допускаю, что, возможно, это и не лучший вариант государственного устройства. В общем, как говорится, каждому свое.

– Я уважаю вашу точку зрения, Алекс, – подвел итог политической дискуссии Уильямс. – И в заключение нашей сегодняшней дружеской и весьма познавательной беседы хочу попросить вас показать нам маршрут, по которому вы преодолели Скалистые горы.

– Думаю, в этом вам гораздо лучше поможет мой верный спутник Чучанга, преодолевавший их уже не единожды. – И он перевел индейцу просьбу американцев.

– Для меня это не составит никакого труда, – с готовностью откликнулся тот, – просто здесь обзору мешают лесные деревья, и нам придется выехать в степь, откуда хорошо видны все три хребта Каменных гор.

Уильямс благодарно пожал ему руку.

* * *

Ранним утром следующего дня Чучанга вывел всех в степь, чтобы оттуда показать американцам путь, которым он с Алешей, Белым Орлом и двумя каюрами прибыл во владения Яндоги, преодолев Каменные горы.

Бившее из-за спины невысокое солнце освещало теснившиеся у горизонта горные громады. И если высокая цепь Западного хребта отливала белизной, то у Срединного хребта белели только его остроконечные пики, а Восточный хребет проступал на их фоне бледно-синей грядой зубчатых вершин.

Легкий ветерок шевелил листки открытого блокнота Уильямса, в который тот профессиональными движениями руки срисовывал раскинувшуюся вдали величественную панораму. Кучум в это время деловито обследовал все близлежащие кустарники на предмет наличия в них какой-нибудь живности, которой можно было бы полакомиться.

– А из вас, Уильямс, получился бы неплохой художник, – не удержался от комплимента Воронцов, любуясь искусным владением карандашом американцем.

– Так я ведь в молодости окончил художественную школу, Алекс. А естественной историей увлекся уже позже, после окончания Кембриджа.

– А я, честно говоря, при первой нашей встрече в степи, вернее, в прерии, – поправился граф, – принял вас с Майклом за обыкновенных трапперов, искателей приключений.

– И это очень хорошо, Алекс, – улыбнулся Уильямс. – Мы же как раз и старались быть похожими на них, чтобы ни у кого не вызвать особых подозрений и избежать досужих расспросов. И все-таки вы как-то уж слишком быстро раскусили нашу незамысловатую уловку.

– Умные люди говорят, что достаточно сыграть с человеком всего одну партию в шахматы, чтобы понять, что он из себя представляет. За неимением же таковых мне просто пришлось прибегнуть к логическому анализу.

Американец посмотрел на него с явным интересом.

– Алекс, а не могли бы и вы приоткрыть мне тайну вашего образования? Если не секрет, конечно…

– Не секрет, Уильямс. Я окончил Петербургский университет, хотя отец мечтал, чтобы я пошел по его стопам, то есть по военной стезе. А далее специализировался уже на кафедре общей философии.

– Тогда у меня к вам второй вопрос, Алекс, – рассмеялся Уильямс. – С какой стати, интересно, вы из философа решили переквалифицироваться в этнографа?

– О, это явилось следствием не зависящих от меня ряда обстоятельств, – уклончиво ответил Алексей Михайлович.

– Я понял вас, Алекс, – учтиво кивнул Уильямс, дав тем самым понять, что дальнейших расспросов не последует. – Как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. Найти свое место в жизни не так-то уж и легко, как кажется на первый взгляд.

– И тем не менее я абсолютно уверен, что каждый человек должен стремиться к самоутверждению. Разумеется, в соответствии с возможностями, данными ему от природы. В противном же случае он не имеет права называться полноценным человеком, поскольку по сути превращается в обыкновенное животное, способное лишь есть, пить да удовлетворять плотские потребности.

– Алекс, я голосую за вашу жизненную позицию обеими руками!

* * *

Когда великолепный рисунок, который язык просто не поворачивался назвать схемой, был готов, Чучанга стал показывать на нем, сверяясь с местностью, перевалы, которые они преодолевали на собачьих упряжках. А Уильямс с Майклом уточняли у него и Воронцова, исполнявшего роль переводчика, особенности рельефа местности на пути к перевалам и, в первую очередь, крутизну их склонов.

– Мне кажется, Уильямс, – заметил Алексей Михайлович, – что не помешало бы проверить этот маршрут прямо на местности. Ведь зимние и летние условия, как известно, существенно различаются. Поэтому предлагаю подъехать непосредственно к подступам Восточного хребта, ибо другие нам будут просто не доступны для обзора. А заодно вы с Майклом смогли бы провести там практическую, так сказать, рекогносцировку.