Альянс Ангелов - [29]

А ночь тем временем вступила в свои права и окутала Лес Друидов беспросветным мраком. Луна спряталась за тяжёлой тучей, и звёзды не одарили в ту ночь землю острова Гирит, принадлежавшего славной стране Аронвард, своим мерцанием.

Среди деревьев шли друиды, искавшие своих спасителей. Они чувствовали, что портал был активирован, и в радости шли, чтобы встретить Книгу Стихий, которую надеялись получить от смелой черноволосой девушки, носившей друидский медальон. Неприятное же их ждало разочарование, когда они обнаружили на земле около телепортного камня жалкую, растерянную, плачущую девочку, в которую превратилась храбрая, бесстрашная героиня. Она лежала измученная, рыдающая, отчаявшаяся, без книги, без медальона и без своих спутников.

— Убить её, — холодно приказал главный друид. Но друидка, стоявшая подле него, покачала головой. Это была та самая, что заметила медальон на груди у Джары.

— Нет, Кельдан. Нет.

— Миерна? Ты что-то чувствуешь насчёт этой девушки? — спросил Кельдан. Он всегда доверял тонкой интуиции своей сестры. Он прислушивался к её советам, к её предсказаниям, всегда сбывавшимся. — Мы не должны её убивать?

— Не должны. Оставь её в живых, брат. Она по ошибке завладела медальоном, и тогда я не сумела распознать этого. Но они ведь нашли Книгу, хотя тот волшебник предал их, а её друг покинул её, оставив в отчаянии и одиночестве. Мы можем использовать её несчастное состояние. Мы сделаем её одной из нас.

— Миерна! — воскликнула другая друидка. — Ты серьёзно? Она ведь непосвященная!

— Так посвятим её, — ответила Миерна. — Я чувствую. Мы должны сохранить ей жизнь, но мы не можем выпустить её за пределы нашего леса. Значит… Что-то смутное подсказывает мне, что когда-то она поможет нам, отблагодарив за свою сохранённую дважды жизнь.

— Мы сделаем, как ты говоришь, сестра, — произнёс Кельдан.

Джара приоткрыла глаза, затем, обнаружив вокруг мягкий полумрак, приподнялась и, подождав, пока глаза привыкнут к темноте, огляделась. Она лежала на постели из аккуратно выложенных сухих листьев какого-то дерева, неизвестного ей или просто неузнанного в темноте. Вообще она находилась в небольшом тёмном помещении, в котором не было пола, лишь выровненная земля. Она подняла взгляд. Деревянные стены уходили высоко вверх, и никакого потолка в помине не было. Джара внимательнее пригляделась, и у неё создалось впечатление, будто она находится в пустом стволе большого дерева.

Она осмотрела себя. На ней ничего не было. Джара огляделась в поисках своей одежды, своего оружия, но ничего не нашла. Выхода из этого помещения тоже не обнаружилось. Девушка уселась на свою постель и задумалась.

Вспомнила недавние события. Отчаяние, угрызения совести, муки и страдания, упрёки — всё вновь вернулось к ней. Сердце опять сжала тоска, чувство вины, ощущение какой-то безысходности. Чья-то безжалостная рука ворочала в ране три кинжала, вонзённые в сердце. Тройное предательство. Эйдан предал её, Джара предала Ивора и предала себя.

Перед глазами стояло лицо Ива. Карие глаза Грифона смотрели с немым, невыносимым укором во взгляде. Его образ не выходил из головы.

Потом внутри появилась — неизвестным для Джары образом — женщина. В длинном лёгком белом платье, с распущенными светлыми волосами и мягкими зелёно-голубыми глазами, мерцавшими в темноте. Джара вспомнила её: это была одна из друидов, которых они встретили в лесу. Именно она заметила медальон Джары, она рассказывала об их миссии, она отправляла их в путешествие, учила активировать портал с помощью друидского медальона. Джара хорошо её помнила.

Друидка медленно подошла к ней.

— Здравствуй, Оарин, — сказала она.

— Я Джара, — холодно поправила её девушка. — Джара Бестия, наёмница Гильдии на Гирите, — добавила она, поднимаясь с земли и гордо вскидывая голову.

— Нет. Ты больше не Джара. Теперь ты Оарин, посвящённая Молодому Дубу. Ты друидка. Теперь ты моя сестра. Наша сестра, — одинаковым, ровным тоном говорила женщина. — Я Миерна.

— А я Джара, — отозвалась Бестия. — Рада знакомству, Миерна, несмотря на всю ерунду, что ты мне тут говоришь. Не нагнетай обстановку, мне и так паршиво. Отдай мне мою одежду и мой кинжал, и отпусти прочь. Я хочу забыться в битве, если ты не отпустишь меня, я забудусь в битве прямо здесь — с тобой. Если надо, со всеми твоими братьями и сёстрами, посвящёнными молодым или старым, неважно, дубам, берёзам, тополям, ясеням и так далее, — раздражённым тоном говорила девушка, выплёскивая отчаяние и горечь в негативные эмоции. Она всегда так делала. Грубила всем подряд, а затем забывалась в упоении схватки.

— Ты не одолеешь нас.

— Пусть. Мне не важно это, в сущности. Сейчас мне ничего не важно.

— Ты не можешь драться со своими братьями и сёстрами.

— Вы мне не семья. У меня нет семьи. Давно уже нет. Единственного брата ты у меня забрала, прошу тебя вернуть его мне обратно. Я про свой кинжал.

— У тебя была другая семья. Отец, мать и сестра. Но они погибли. А ещё у тебя был твой друг, воин с мечом. Ты его потеряла.

Глаза Бестии сверкнули.

— Молчи! Я не хочу вспоминать об этом!

— А что ты мне сделаешь? — наклонила голову друидка, глядя на девушку.