Альтерверс - [141]

— В седьмой бывали? Хотя у вас-то наверное другое обозначение. После ядерной войны.

Оба мужчины повернулись к Егору, наплевав на дорогу и открыли рты.

— Ты там бывал? — с искреннем удивлением спросил водитель.

— Это моя специализация. Те, кто там бывали… Поймут о чём я. И не важно откуда ты.

— Нет, милостивый государь. У нас все объекты, где произошла ядерная катастрофа или война запрещены. Мы читали, что есть в некоторых службах психи, которые там работают. Но никогда не встречали.

— Судя по моей медицинской карте — я не псих. У нас с этим строго. Проверки каждые три месяца.

— Расскажите. Расскажите что там. Как там?

Егор улыбнулся и почувствовал удовлетворение. Нащупал ту самую тонкую соломинку, за которую можно зацепиться.

Матвей же всю дорогу ехал молча. Он ждал встречи с Елизаветой, которая стала ему близка и которая оказалась единственным человеком во всём множестве мультивселенных, способная помочь в их непростой ситуации.

Их привезли к пятиугольному зданию на территории Трубецкого бастиона, а по телу Матвея снова пробежал холодок, как в первый раз, когда он здесь оказался. Их вывели из машин и сопроводили к одноэтажному зданию внутри бывшей тюрьмы, где был кабинет Абрамова. Егор смотрел на всё вокруг с детским изумлением, а Матвей поймал себя на мысли, что отец Елизаветы — генерал Абрамов наверняка сообщит о них в СКВП. И теперь к неприятному холодку добавилось чувство паники.

— Ждите. — скомандовал один и агентов и все четверо удалились прочь.

— Что теперь? — тихо спросил Марченко.

— Ждём. — улыбнулся Матвей, — А что остаётся?

Через несколько минут дверь кабинета генерала открылась и перед ними показалась она. Роскошная, властная, высокая. Немного уставшая. Елизавета Абрамова.

— Матвей?! — удивилась она. — Я думала это шутка! Проходите! Скорей!

— Привет. А твой отец…

— Тебя давно не было, дружочек.

Они прошли в небольшой кабинет. Обстановка не сильно, но изменилась. Стало явно почище, а на столе добавились небольшие флакончики и фотография Константина Абрамова.

— Отец умер полгода назад. — тихо произнесла Елизавета и взяла его фотографию в руки. — Инфаркт. Мы не ожидали. Я не ожидала.

— Прими мои соболезнования. — сказал Матвей, — Он был настоящим мужчиной. А ты теперь…

— А я теперь, дорогой мой, в новом звании и новой должности. После нашего с тобой приключения ко мне присматривались и оказалось, что не зря. После смерти отца встал вопрос кто будет руководить ИСПВ и император лично подписал указ о назначении меня директором. Вот, привыкаю к бумажной волоките. — она поставила фотографию на место и села на край стола, — Не пойми меня неправильно, но что тебя сюда привело? Нам не сообщали о переходе.

— Я прибыл не от СКВП, Лиза. Я тут… Можно сказать…

— На тебя объявлен розыск. — отрезала девушка.

Марченко и Фёдоров переглянулись.

— А вы, я так полагаю, Егор Марченко, знаменитый специалист по так называемой седьмой классификации? Вы тоже в розыске, между прочим. Так что в ваших интересах рассказать мне всё как есть.

И Матвей рассказал. Рассказал о том, что случилось после его возвращения из К10—11, как работал убийцей Раскалова, как прибыл туда, где проходило его первое задание. О том, что происходит теперь в его голове. Скольких они уничтожили. И как всё это можно исправить. Девушка внимательно слушала его, ни разу не перебила, иногда понимающе кивала. А когда Матвей закончил, она села за свой стол и сказала:

— На данный момент отношения между нашими и вашими натянулись. Вы не выполнили некоторые обещания, хоть и уверяли, что всё будет в срок. Наложи на это как наши отношения начинались… В общем доверие к Раскалову снизилось уже у самого императора. Что вам на руку, так как мы имеем полное право не выдавать вас. Но вы же не просто так здесь? М? Ты, Фёдоров, явно чего-то хочешь, иначе не стал бы рисковать.

— Убежища. Я прошу тебя предоставить убежище.

— Вам — без проблем.

— Не совсем нам… Нашим семьям, Лиза. Людям, которые пострадают если с нами что-либо случится. Их немного, они отличные работники и в основном готовы перестраиваться.

— Сколько их?

Матвей на небольшом клочке бумаги написал число. Елизавета подняла левую бровь.

— Это не так просто, дорогой. Нам придётся расселять их по всему миру. Часть осядет здесь, часть в Австро-Венгрии, часть в Соединённом Королевстве. Я думаю, что смогу договориться, но мне нужно что-то в ответ. Ваш объект попал под красную линию, император готов в любой момент закрыть границы. Ты сможешь дать информацию? Ты сможешь слить тайны службы, которой ты служил верой и правдой столько времени? — она повернула листочек с числом к Фёдорову, — Ради них.

Не раздумывая Матвей согласился.

11

Три дня подряд с редкими перерывами на сон Матвей рассказывал под запись всё, что знал о службе в которой работал. О человеке, которого в этой службе боялись все: от начинающего аналитика до самого Кашалотова. Схемы заработка, выполненные задания, работа в запрещённых объектах. Несколько агентов Императорской службы тщательно записывали, задавали корректирующие вопросы, вникали в каждое слово, произнесённое оперативником. Это была его расплата за безопасность людей, которые рискнули всем, чтобы изменить что-то к лучшему. Он был готов к ней. Понимал всю ответственность за свои действия. Потому рассказывал как есть.