Альтерверс - [133]

— Месту чего?

— Не важно. Встретимся с вами на улице. Если вы готовы. Но учтите, обратно вы никогда не вернётесь.

— Зачем?! Зачем вы это делаете?!

— Если мне удастся спасти хотя бы вас… Я не буду жить с ощущением, что я сделал что-то неправильно.

Девушка отстранилась и прошла на кухню. Прогноз Матвея оказался точным, допив стакан с ядом и ещё два сверху, герр Хаас уснул сном младенца на стуле. Яд подействует через несколько дней, но с учётом как пил заместитель, он бы не прожил бы и трёх лет. Оперативник вышел из ресторана, где его уже ждала Маша. Она свистнула пальтишко с меховым воротником одной из спутниц офицера. Машина подъехала через минуту. Матвей попросил девушку не волноваться и открыл ей пассажирскую дверь.

— Она со мной. — приказным тоном сказал он. Водитель пожал плечами и отвёз их к месту перехода.

— Я ничего не понимаю… — прошептала девушка, — вы убьёте меня, да?

— Ни в коем случае, Мария. Вы всё поймёте, но лучше я вам покажу один раз, чем буду рассказывать, да и вы мне всё равно не поверите. И пожалуйста… сорвите эту нашивку на вашем платье.

В назначенное время открылся переход. Глаза девушки сильно округлились от удивления и испуга. Матвей посмотрел на неё и с простодушной улыбкой спросил:

— Ты мне доверяешь?

— Наверное…

Он взял её под руку и они прошли в родной объект Матвея.

Герман Хаас скончался от инсульта днём позже.

5

Конечно, Раскалов не был счастлив от того, что Матвей прихватил попутчика, но он выполнил задачу и оперативнику это спустили это с рук. Маша не сразу поверила во всё происходящие, в какой-то момент ей даже казалось, что это галлюцинация, а она сошла с ума. Могла ли обычная официантка из советской семьи представить, что в один день её жизнь изменится навсегда? К счастью девушки её дубликат иммигрировала с Европу ещё ребёнком, потому вероятность их столкновения снизилась до десятитысячных. Марии сделали новые документы, устроили на работу в СКВП секретарём и даже помогли снять комнату недалеко от работы. Через пару месяцев девушка чувствовала себя гораздо уверенней.

Анатолий Эдуардович вызывал Матвея ещё несколько раз. И каждый раз его просьбы были схожи с самой первой. Оказалось, что существует множество объектов, где один единственный человек может испортить отношения между службами. И судьба этого вредителя становилась предопределённой. Оперативник Матвей Фёдоров совершал переход, устранял цель и возвращался обратно. Иногда он действовал открыто, под прикрытием делового визита, а иногда был вынужден действовать инкогнито, чтобы не вызывать лишних подозрений.

Отец Матвея, легендарный Евгений Фёдоров, не комментировал работу сына. Как оперативник в отставке он понимал, зачем Раскалов совершает подобные действия, а сам Матвей не слишком сопротивлялся, потому что с совестью удавалось договориться каждый раз, когда ему на счёт прилетала премия за выполненную работу. Однако, Матвей стал замечать, что многие коллеги его сторонятся. Его старались обходить, зачастую не здоровались и даже Егор Марченко, напарник по первому делу, не всегда находил время чтобы пообедать в кафе у Олега на Маяковской.

Однажды Раскалов позвонил Матвею среди ночи и велел тут же собираться. Сонный Матвей, не поняв толком что происходит, прыгнул в такси и примчался в резиденцию директора СКВП на Рублёвском шоссе. Его встретил приятный дворецкий, проводил в кабинет Анатолия Эдуардовича и предложил кофе. Сам директор появился спустя несколько минут в домашнем халате и с папкой в руках.

— Спасибо, что приехали, Матвей, — сказал он, — хоть на дворе и глубокая ночь.

— Не за что, Анатолий Эдуардович, что-то случилось?

— Можно сказать и так. Скажите, Матвей, в каких отношениях вы состоите с Егором Марченко?

— Неожиданный вопрос, — удивился Матвей, — в приятельских. Он был моим напарником по делу в объекте К7—217. Это моё первое задание и его ко мне приставили как специалиста по седьмой классификации. После выполнения задания мы периодически обедаем вместе. Ну, знаете, как бывает? Встречаемся, говорим про футбол, политику, выпиваем. А что такое?

— Егор Марченко на протяжении двух лет стабильно командируется в объект К7—19. Знаете его?

— Поверхностно, но это та же седьмая.

— Всё так. Дело в том, что в этом объекте есть служба, а скорей группа людей, которые занимаются тем же, что и мы. И у нас есть подозрение, что Марченко — один из основателей этой группы. Они не выполняют оперативные задания, но у нас есть версия, что они занимаются незаконным товарооборотом, в том числе и с нашим объектом, что, как вы знаете, Матвей, запрещено.

— Да не-е-ет, — протянул Матвей, — вы уверены?

Раскалов своим взглядом показал оперативнику, что тот не должен сомневаться в его словах.

— Но… Зачем?

— Это мне и нужно, чтобы вы выяснили. Если он мотается туда действительно по работе — это легко проверить. Отправляйтесь туда, поговорите с местными, наведите справки. У Марченко идеальные рапорты, даже слишком идеальные. Если ничего не удастся узнать, значит мы слишком паникуем. Но если он всё же ведёт двойную игру…

— Это нарушение сразу нескольких статей…

— Абсолютно верно. Согласитесь, Матвей, что служба даёт определённую фривольность тем, кто к ней лоялен. Но те, кто в наглую пользуются СКВП без согласования — приравниваются к нашим врагам.