Альтернатива - Экранопланы! - [11]

Все это Филу в самой деликатной редакции, безукоризненно казенным языком сообщил Уэллс в самолете.

Дашка тихо читала и не вмешивалась. Ей нравилось пребывать в первом классе.

"И летающие крылья перекроют горизонт, и когда выплывут ладьи с крестами, кресты, падут от того, что черные крылья закроют им солнце, и станут мореплаватели далекими от людских страданий, и будут выполнять свой Путь без страха в сердце. И погибнут. Потому что черные крылья были созданы людьми в ладьях, теми, которыми они были. Время выровнит свой бег от прошлого к будущему", - цитировала Дашка какую-то неуемную фэнтези, которая, конечно же, отражала бредни автора, изрядно приправленные умонастроением его домена, альтернативными авторами и рекламным телевидением.

Фил не выносил фэнтези. Он сравнивал эти убогие конструкты с бумажными журавликами Хиросимы, нежными, бессильными предвестниками того, что уже случилось.

После аэропорта их привезли в гостиницу. Встреча с дипломатами должна была начаться через три часа, и они оказались предоставлены самим себе в полусоветской гостиной с кондиционером, разбрызгивающим освежающие капли через голову мифической рыбы. Пространство комнаты было столь неумело застроено приспособлениями под отдых, что он просто-таки исключался. Приходилось как-то перемещаться по комнате и собирать из имеющихся под потолком глюков, а в головах - трюков концепцию, кого именно троица будет здесь представлять - и перед кем, черт, возьми? перед бывшим товарищем по играм "доброй воли" или перед новым посредником чужого Бога? Ужасно хотелось отстаивать чьи-то интересы, еще лучше - проект, еще лучше - свой, еще лучше - зная конкурента, и уж совсем замечательно - имея при этом выигранный когда-то ранее темп за счет собственных внутренних ресурсов.

20

Ничего подобного не предполагалось. Они оказались в роли губки, которая вот сейчас уже промокнет информацию, на нее надавят, отожмут, и от первого отжима останется печать. Этот пергамент - потом и может быть повлияет на историю, которая...

"В состоянии неопределенности следует соблюдать сугубую осторожность..." - невесело констатировала Дашка. Она прилично знала арабский, и все ее предвидения ложились тараканьей вязью на карту страны, бесповоротно перекрывая нынешнюю границу с ее Корпорацией и длинными языками внедряясь в Орловскую и Ростовскую области. "Прямо ИГО какое-то", заявила Даша и взялась за свою недосказанную персидскую "Сказку о золотой газели...". ;

- Ты бы лучше вплетала в персидские ковры Ариаднову нить, - досадливо отозвался Уэллс, - мы бы тебя Кассандрой при Пророке оставили.

- Спрашивайте, мальчики, спрашивайте, а вы, люди, ничего не приукрашивайте...- пропела Дашка язвительно. - Что вы теперь, будете приставать к Пророку с вопросом: на кого ты, гад, работал? То-то он вам ответит. Вас послали экспертами, а меня переводчиком. Выполняйте! Думать вредно. Третий час запускаете старинный русский сюжет "Горя хочется!".

Когда Анвар вышел из машины и пошел навстречу Филу, через площадь, один, Фил пожалел, что рядом нет Петеньки, который в критический момент доставал оружие будто бы из-под земли или неожиданно для окружающих имел оное с собой.

У Анвара был еще виден шрам. Он был одет в европейский костюм, только светлый. Машина осталась метрах в двадцати от него. "Какая беспечность, подумал Фил. - Какая чушь, пророк с мобильником, а впрочем, "у нас это местный телефон". Что-то тихое и плотное плыло впереди бывшего друга.

Когда Анвар подошел вплотную и обнял Фила, это плотное тихо легло на плечи.

- А вы ноктьюрн сыграть смогли бы..? - начал Анвар.

- Сволочь, - ответил Фил и обнял его в ответ.

Их снимали. Уже стояли вокруг узким кольцом. Анвар разговаривал с Дашкой на фарси. Их снимали. Уэллс снимал сам. Его тоже снимали. "Встреча на Эльбе", - подумал Фил. Он почему-то обратил внимание на то, что здесь вымыт асфальт, как в Нью-Йорке, где можно было ходить в белом, сидеть на ступеньках и не опасаться пыли. Фил отвечал на вопросы. В конце он сказал, что на деньги Саудовской Аравии производятся лучшие в мире пророки, и он такого Пророка видел. Пожилой журналист понимающе улыбнулся. Уэллс приводил бесчисленные доказательства тому, что арабы, и даже самые что ни на есть террористы из них, никаких небоскребов не бомбили, и уповал на европейский почерк, повторяя концепцию трехлетней давности - "Те же и Пророк".

Потом все пошли в мечеть, а журналисты остались. Там было вымыто и пустынно, народ вливался, заполняя собой странный вакуум пространства. Оказалось, что это была новая мечеть.

Анвар стоял на возвышении и говорил, как пел. Дашка переводила Филу в ухо. Уэллс в мечеть не пошел. Фил с Дашей стояли здесь в нарушение всех традиций. Они стояли напротив Анвара. Остальные склонились на своих ковриках низко и тихо. "Люди - это гоночные машинки, с помощью которых боги перевозят души, они намеренно путают машинкам дороги, чтобы осколки их собственных душ не собрались в единую. Тогда-то родится новый Бог. А у них такое запрещено. Или боязно как-то".

21

"Лучше дохлая собака у порога, чем флорентиец - сосед на кладбище, но ты из святого города, тебя славим", - радостно провозгласил тамада на русском с легким акцентом, напоминающим скорее грузинский, чем итальянский. Огромные мужчины и миниатюрные женщины потянулись бокалами к Филу. Словоохотливого пизанца оттеснили, хотя Фил более всего хотел выпить именно с ним. Пизанцем занялась Мария. Она была похожа на итальянку и свободно болтала по-ихнему. Она прилетела на его сорокалетие и останется до завтра. Флоренция пахла ее духами. Фил впервые обрадовался, что рядом нет ребят: любезные, милые и чужие итальянцы, даже если и российского происхождения, разойдутся до девяти, и они вместе с Машкой посмотрят фильм, который прислала Алиса. Впервые Фил не поехал за дочерью, а она сказалась занятой и не приехала к нему, и все сошло - Вселенная не повернулась к лесу задом. Даже наоборот: звезды вставали так, как мечталось, но не планировалось. Завтрашний день был бесповоротно назначен выходным. Он маячил в сером ноябре горячей искрой, а начался сегодня.