Алтайская принцесса - [2]

До меня иногда доходили слухи, что Риталий тоже переехал в первопрестольную, женился вскоре на вполне гармоничной (по части членов тела и органов чувств) и миловидной особе, которая в нем, естественно, души не чаяла и, будучи дочерью одного из заместителей гендиректора ТАСС, активно помогала ему в делах. Он издал множество фотоальбомов (в том числе и за рубежом), не говоря уже о буклетах и просто публикациях в отечественной и зарубежной печати; однако в начале злополучной «перестройки» был неожиданно арестован по явно сфабрикованному завистниками и врагами тестя делу о создании им (вместе с сообщниками; имелся в виду, конечно же, тесть) подпольного фотоателье, плавно перетекающего в не менее подпольный бордель для высокопоставленных чиновников, и отбыл несколько лет на «химии», где, впрочем, сумел окончить заочно высшие бухгалтерские курсы. А потому довольно быстро нажил снова миллионнодолларовое состояние, которое разумно вложил в казино, ряд фармацевтических и коньячных заводов, и заодно (для отвода глаз) в перепрофилированные экспериментальные типографии (приватизировать их так и не удалось, в отличие от заводов, поскольку и последующее руководство страны продолжало всячески сохранять жесткий контроль за всеми каналами СМИ, несмотря на демагогические заявления об обратном), — стал теневым «бароном», в том числе и фоторынка, создав впоследствии совместные компании и с японской «Фуджиколор», и с германской «Альгекодакхромшульце».

Я столкнулся с Риталием Красовским совершенно случайно в Доме журналистов, когда забежал туда по обычной нужде и около книжного лотка был остановлен властной рукой фотомагната, признавшего в довольно-таки обтрепанном журналюжке высокопарного спутника времен своей сибирской юности. Воспоследовало гостеприимное приглашение в местный валютный бар, где было совместно выпито немало мексиканской текилы и неизменного французского коньяка под изысканные морепродукты и экзотические разносолы не без черемши и обязательного сибирского соленого огурца. Только то, что по всему периметру нашего пиршества располагалась отлично вышколенная охрана, несколько меняло регистр наших воспоминаний и обмена сегодняшними впечатлениями.

Риталий, кажется, был действительно рад видеть давнего знакомца и на прощание дал мне свою двойную (в золоте) визитную карточку, куда мило вписал, помимо напечатанных, номера своего мобильного и дачного сотового телефонов, продемонстрировав великолепную паркеровскую ручку с золотой личной монограммой.

— Не стесняйся, Вова, звони в любое время. Мне всегда приятно тебя слышать и видеть, и потом я ценю твое перо, до сих пор не забыл несколько порнопалиндромов, которыми, ты тогда увлекался. А как сейчас, пишешь, печатаешься? Может, помочь чем-то?

Вместо пространного ответа, который вряд ли отвечал состоянию прощального момента, я просто развел руками, давая понять, что нахожусь в полной профунде, а уж по сексчасти — в полной «завязке», и просторный черный «Линкольн» увез моего фотоприятеля, который все же не преминул нацарапать на своей же другой визитке мой домашний телефон. «На всякий пожарный случай» — как он любил выражаться и тридцать лет назад.

2

Звонок от Риталия раздался тем не менее чуть ли не через пару дней. Он пригласил меня на этот раз в маленький японский ресторанчик, которых расплодилось (по его авторитетному суждению) в нашем державном граде тьма-тьмущая. Лакомясь суши и сакэ, мы опять вспоминали общих знакомых, часть которых, увы, преждевременно убралась на тот свет, равновеликая часть спилась, остались при деле считанные единицы, в частности, мы с удовольствием посплетничали о Наташевиче и Кроликове, двух литературных друзьях-врагах, наподобие Блока и Белого, особливо разведенных в последнее время попеременными публикациями в самом престижном отечественном толстом журнале и одновременной премией там же. Наташевич, кроме того, обошел конкурента по количеству официальных жен (не говоря о неофициальных любовницах-нимфетках), недавно расставшись с топ-моделью сезона и женившись на дочери бывшего американского посла в Японии (причем, уже то ли в восьмой, то ли в девятый раз); Корольков же, будучи женатым только дважды, обошел соперника на другом повороте, дав интимно-откровенное интервью в «Плейбое», подчеркнув при этом неоднократно, что, согласно семейному преданию, он на самом деле на пятнадцать лет моложе однокашников, нежели по документам. (Бредовость данной возрастной идеи лично меня потрясла основательно, но Риталий, налив мне сакэ, пожелал выпить, плюнуть и забыть, наконец, инфернального Кроликова с его вторым рождением и литературным центропупизмом. «Все равно, Вова, он жалок, как бы ни пыжился, и острота его мужских неудач никогда не перестанет колоть его в попу». Я его понял к тому же так: дескать, ты, браток, тоже не лаптем щи хлебаешь, а впереди у нас напряженный кулинарный сезон. Надо заранее расслабиться.)

Из последующего разговора выяснилось, что Красовский готовит экспедицию на Алтай, где недавно было найдено необыкновенное захоронение, причем в виде монументальной пирамиды, вершиной уходящей внутрь земной поверхности на несколько сотен метров. Базальтовое (или по структуре имитирующее базальт) основание пирамиды было не только тщательно закамуфлировано под естественный выход скальных пород, но с течением долгих тысячелетий затерялось в девственной глуши сибирской Швейцарии. Только недавнее землетрясение, шедшее со стороны Тибета, обнажило угол массивного древнего сооружения, и его случайно обнаружили местные охотники, которые сообщили о находке в ближайшую войсковую часть — она, на самом деле, занималась космической рекогносцировкой.