Алтайская повесть - [30]

Изгородь быстро росла. Ребята собрались сильные, ловкие, с работой знакомые. На зеленом склоне тесной чередой становились розовато-оранжевые лиственные горбыли…

За ужином Романыч сказал, задумчиво разжигая от костра трубку:

– А все-таки вы, ребята, совсем удивительные люди! Кому строите? Не себе. Для кого стараетесь? Не для себя. Вы совсем забыли, что уже больше не ученики здесь. И забыли, что школа теперь не ваша. А почему так трудитесь?

Ребята переглянулись, засмеялись и даже смутились как-то и не знали, что ответить.

– Потому, что мы нашу школу любим! – сказал наконец Шумилин. – А что, теперь каждый шаг считать? Авось не развалимся!

– Да мы об этом даже и не думаем, – пожал плечами Петухов.

Костя усмехнулся:

– Это какой-то странный вопрос!.. Даже как и ответить – не знаем…

– А ответить так можно, – по-прежнему задумчиво сказал Романыч, – это все потому, что новые люди на землю пришли. Новые люди, вот что! И на таких новых людей старому человеку смотреть удивительно. Удивительно смотреть… и хорошо!

Романыч докурил свою трубку и взял ружье:

– Пойду волков попугаю. А вы ложитесь, там у меня в избушке нары широкие и сена много. Всегда думаю: а вдруг какой человек ночевать придет!

Тихо потрескивал костер. Синяя ночь стояла кругом…

– Чудно это сказал Романыч, – усмехнулся Костя. – Почему это мы не для себя стараемся? Как же не для себя? Я, однако, из Алтайского края уезжать никуда не собираюсь. Выучусь – и вернусь. Сады буду сажать. Раз для своей Родины, значит, для себя… А как же еще?

– А я? – сказал Шумилин. – А я разве куда-нибудь собираюсь? Да тоже никуда дальше Алтая не денусь. А что, тут делать нечего, что ли?.. Вот буду электротехником, буду на гидростанции работать. Сейчас, глядите, как у нас начали колхозы гидростанции строить – в Камлаке строят, в колхозе «Большевик» уже построили. В «Красной заре» исследовательские работы ведут, место для плотины подыскивают… И так по всему краю. Ну что же, разве здесь электротехники не нужны, что ли?

– Ой, ребята, а мне что думается!.. – вздохнул Манжин. – Даже сказать не могу.

– Ну что, что? – заинтересовались ребята. – Говори, чего ты!..

– Мне вот думается: стать бы таким ученым, археологом… чтобы курганы копать. И потом на горах у нас разные надписи есть. И рисунки какие-то… Очень древние всякие надписи и рисунки – вот бы их разбирать научиться! Много бы узнать можно про наш Алтай…

– Да, правда, – сказал Костя, – это интересно, это очень даже интересно! Я тоже очень люблю историю… А вот, ребята, я в одной книге читал, что была когда-то в старину у алтайцев междоусобная война. И один начальник, Чаган-Нараттан, убежал с поля боя и спрятался в пещере. Его потом нашли… Но я не про него хотел. Я про эту пещеру. Она где-то на горе Тарлык. Говорят, в этой пещере всякие кости находили, наверно – жертвенных животных. Однако вот что интересно: стены в этой пещере потеют. Если эту сырость снять, она сразу застывает, темно-серая такая и похожа на селитру. И будто бы в старину люди варили этот порошок в воде с углем и серой и делали порох… Вот интересно бы в ту пещеру сходить! И ведь недалеко, где-то возле Узнези…

– А что, – подхватил Шумилин, – соберемся да сходим!

– Давайте! – согласился Манжин. – И еще на курган съездим – говорят, большой курган сейчас копать начали…

– И я поеду! – послышался голос Репейникова, жадно слушавшего разговор старших товарищей.

– Петухов, а ты что задумался? – легонько толкнув в бок Ваню, сказал Шумилин. – Ты что в огонь уставился, что там увидел?

– У него свои думы, – возразил Костя и подмигнул ребятам. – Вот выучится, станет учителем и поедет куда-нибудь в большие города…

– Почему это? – вскинулся Ваня. – А что, в больших городах без меня учителей не хватает? Или у нас на Алтае учителя не нужны? Ого! Еще как нужны-то!

– Ребята, – сказал долго молчавший Андрей Колосков, – помните, как Анатолий Яковлевич еще давно как-то сказал: «Зашумит наш Алтай – в Москве будет слышно!»? А что? Ведь уже и начинает шуметь! На реках уже турбины вертятся… Скоро и горы откроются, руда пойдет, железная дорога ляжет.

– И сады зацветут, – добавил Костя, – в каждом колхозе – сад! Я думаю, наши альпинисты братья Троновы тоже много помогут садоводам…

– Вот герои! – покачал головой Шумилин. – Подумайте, ребята, ведь каждый год они на Белуху взбираются, на Катунские, на Чуйские белки… Ведь это же неприступные высоты – ледники, снег, мороз… Сколько же сил положить надо на это дело!

– А что они, рекорды берут? – спросил Репейников. – Кто выше влезет, да?

Ребята рассмеялись.

– Ты, однако, Алешка, чудак! – сказал Костя. – Видно, газет совсем не читаешь. Ну, а на что советским людям такие пустые рекорды? Ведь братья Троновы не просто альпинисты, они ученые, изучают ледники, изучают наш алтайский климат… Вот тоже интересная работа – климат изучать, а потом управлять им, а? И как же много у нас всяких интересных работ!

Подняв голову, Костя поглядел на звездное небо, на черные конусы гор, мирно спящих кругом, и вздохнул:

– Нет, ребята, все-таки лучше нашей стороны, наверно, нет на свете!..

Костер медленно догорал. Шорохи и шелесты бродили в тихой долине. Дрема начинала туманить глаза… Федя Шумилин сладко зевнул: