Альтаир - [11]

С первым прибамбасом разбираться было не в новинку – у многих собак таковые завихрения возникают. На сей счет есть исключительно удобная штукенция – следовая шлейка, которая затягивается вокруг живота. И если она не слишком широкая – а Таиру я именно такую и сделал из капроновой веревочки, – то рывок за нее может быть ну очень болезненным. Устроили так. Следок проложили небольшой, но не в лесу или в поле, как прежде, а на городской окраине, среди гаражей, и по всей протяженности аккуратно бумажками обозначили. Таир по привычке дает ходу и моментально, естественно, запах теряет. И тут же катится кубарем – поводок-то у меня в руках, чай, не для красоты. Подтащил я жалкое подобие немецкой овчарки к себе поближе, объяснил в популярных выражениях, что я думаю о нем и его ближайшей родне, и опять на след поставил. Вроде как Таир присмирел, торопиться не спешит. Отработал до конца первый след – пошли на другой. Потом еще и еще. Может, раза два рецидивы и были, но не больше, так что особенно-то много Таиру покувыркаться не пришлось. Хватило и этого. Сразу научился истинно немецкому педантизму – отныне и надолго никаких отклонений от линии следа за ним не наблюдалось.

А вторую его заморочку ликвидировали вот таким контрприемом. Попросил я «мушкетеров», которые главным образом в этом деле мне и помогали, при прокладке следа сначала вытаптывать хорошенько круг в пять шагов диаметром и уже от круга, шаркая, выходить на оговоренный маршрут. Спустя сколько надо времени привожу Таира и сперва с одного-двух, а позже и с пяти-шести метров пускаю его на поиск следа. По идее, промахнуться мимо круга и запаха ему невозможно. Хитрован направляется туда, якобы ищет и тут же с виноватым видом возвращается назад: дескать, сам ничего обнаружить не могу, вмешайся, подсоби. На что я с большой готовностью откликаюсь – отфутболиваю его в сторону круга и произношу несколько сакральных слов. Значение их Таиру было неизвестно, но зато интонации знакомы и понятны. Вскоре после введения пенальти в арсенал приемов обучения следовой работе размер круга сократился до абсолютного минимума, а пес стал демонстрировать исключительно добросовестное и ответственное отношение к поиску.

В середине ноября, спустя менее чем два месяца со дня первого знакомства Альтаира с методами и средствами принуждения и наказания, он сдавал в условиях, по возможности приближенных к реальным, экзамен на звание патрульно-розыскной собаки.

Ночь. Улица. Метель. Магазин. За спиной у нас с Таиром светит фарами милицейский «уазик», из которого за нашими действиями наблюдает проверяющий – все тот же старший инспектор Гусев. Перед витриной и дверью немногим более четверти часа назад туда-сюда прошелся прокладчик следа, имитируя попытку проникновения на охраняемый объект. Присматриваюсь, не подходя близко: вроде бы совсем свежих следов других людей нету. Значит, путаница при пуске исключена, собаку незачем наводить на искомый запах, сама выберет нужный. А ну-ка, покуражимся! Неспешно сматываю поводок, отстегиваю его от ошейника и посылаю Таира в свободный поиск. Сам поворачиваюсь лицом к машине, достаю папиросу и, прикрываясь от порывов ветра, закуриваю. Вижу, как отчаянно жестикулирует Гусев – показывает, что, мол, собака пошла не туда. Бросаю короткий взгляд за спину – там полный порядок. Просто пес на всякий случай, как он привык это делать, перестраховывается: обнюхивает все отпечатки на несколько шагов кругом, чтобы, не дай Бог, не ошибиться с направлением следа. Отмахнувшись от проверяющего, стою курю. Краем глаза отмечаю, что Таир наконец разобрался в ситуации и уверенно, рысью, не отрывая носа от снега, уже идет «по добычу». Пора и мне трогаться с места. Держусь шагах в двадцати-тридцати, ближе подходить ни к чему: след проложен через площадь, а там то и дело кружат вихри – мой запах будет только отвлекать собаку. Гляжу, а ведь недаром, совсем даже недаром на Таирово обучение столько усилий положено! Очень, очень красиво, безо всяких заминок он проработал два довольно сложных поворота – под прямым и под острым углом. Учитывая к тому же далекие от идеальных погодные условия, сделать такое – задача не из слишком легких. Лишь в самом конце площади моему воспитаннику не повезло: попал в снежную круговерть, причем на обледеневшем асфальте, где при ветре удержаться запаху невозможно. Заметался зверь вперед-назад, а определиться, куда надо идти, естественно, у него никак не получается. Окликнул я пса, указал издалека, где наиболее вероятно обнаружить продолжение следа, и не ошибся. Стоило Таиру отбежать метров на десять в сторону, как он тут же поймал нужный запах и пошел, пошел, пошел… Вроде бы экая невидаль – овчарка занимается обычным для себя делом. Однако до чего же ее преображает классная работа! Пусть внешне Таир непригляден, как подлинная история КПСС, но стоит ему впиться в след и чесануть полной рысью – диво дивное, насколько хорош! Поспешаю за ним и все не могу сполна насытиться зрелищем – тащусь, что тот удав с полпачки дуста.

Пробежал Таир мимо ближайшего дома, завернул за общежитие и устремился в городской парк. Остановил я его разок, чтобы не потерять в темноте, заодно подождал, пока нас догонит машина с проверяющим, и опять направил в путь-дорожку. Попетляв чуток между спортивными сооружениями, мы выскочили на стадион. Тут Таир замер, напрягся и потянул воздух полной грудью. Все ясно, условный преступник где-то близко. По негромкой команде «Фас!» собака сорвалась с места и растворилась во мраке. Стою в ожидании. Немного погодя слышу крик. Это Валера Кибишев, наш лучший кинолог, он-то и прокладывал, оказывается, для Таира след. Бегу на звук к противоположной трибуне, различаю на ней шевелящееся черное пятно. Отзываю своего героя, вместе с ним конвоирую Валеру к «уазику». Валера доволен, смеется. Говорит, что нашего приближения не заметил, что Таир выскочил на него как из-под земли и сразу крепко схватил за дрескостюм – у подмышки, разумеется. Еще больше, по-моему, доволен встречающий нас старший инспектор Гусев. Оно понятно, работу подобного уровня не всякий день увидишь!