ALT-КОТ - [25]

— Это мой брат, а не голубой партнер, — успокоил я Ирину.

Та покраснела, пробормотала, что ничего такого и не думала.

— Телефон продиктовать? Как зачем? Ира, ты ведь ему тоже понравилась.

— Откуда вы знаете? — несмотря на волнение, водила девушка отлично, внутри-то все бурлит, а снаружи — словно робот.

— Я своего брата с детства знаю, — тактично ответил я. — С его детства. Он первый раз влюбился в девочку в детском саду, и поверь, ничего не изменилось. Пока та его сама лопаткой не огрела, так и ходил, только глазами сверкал.

— У меня лопатки нет, — рассмеялась Ирина. — Так что даже не знаю, что и делать.

— Он сам не позвонит, — пожал я плечами. — Вы уже не дети, я в ваши дела лезть не собираюсь, тем более что поколение другое, каждому свое. Сейчас у вас социальные сети, чаты и виртуальная любовь, это мы как-то без всего этого обходились, сотовых телефонов и то особо не было. Но вот в выходные следующе к родителям поеду, и он тоже. Могу на твоей машине, а могу приятеля попросить подбросить. Тут уж сама решай — никаких обид с моей стороны.

Девушка задумалась.

— Марк Львович, — наконец, решилась она, — а почему вы считаете, что мы друг другу подходим?

Внутренне я не то что улыбнулся — сощурился блаженно. И отвечать не стал.

Первую половину вторника мы с Настями плотно поработали — секретарша чего грустная была, потому что зарплата маленькая. Мне Светкиных денег было не жалко, прибавил, сразу во взгляде живость появилась, желание работать. Это пройдет со временем, но я и не собирался тут задерживаться, месяц, может два, сейчас-то уезжать нельзя, родители, можно сказать, только сына обрели, а вот попривыкнут, что я снова с ними, и уеду на юга. Ласковое море, девочки, коктейли, яхту куплю. Недельку в Вегасе в покер поиграю, и куплю, биржевые деньги сами по себе, для дела, а развлечения — для развлечения. Зима в Москве не лучшее время года, похожа на холодильник двухкамерный, у которого лаз из морозилки в холодильное отделение проделали, вот и прыгаем туда-сюда, от плюса к минусу.

Посетители были стандартные, в соотношении четыре к одному. Один с серьезной проблемой, четыре — с личными, я даже Милославской-Уфимцевой позвонил, поругался, пригрозил всех осчастливить лично, если мне новую вывеску не привезут, на которой будет написано «Медицинский центр». Ну и что, что без лицензии нельзя, ее мужу все можно, вот пусть и расстарается.

С каждым часом, приближавшим нас к обеду, а потом к вечеру, Настя-доктор смотрела на меня со все более торжествующим видом. Крепилась долго, дождалась, когда жидкий поток клиентов иссяк, и наконец ее прорвало

— А вы говорили, придет, — выпроводив последнюю клиентку, желавшую снять венец безбрачия, заявила она. Студентка преобразилась, небрежно-наставительный тон давался ей все легче, даже один раз одернуть пришлось, и вот молодец — осознала и поняла. Редкое качество для женщины.

— Куда денется. Хочешь, поспорим?

— На что?

— Ну если я выиграю, ты поцелуешь нашу секретаршу.

— Тьфу на вас, — Настя натурально сплюнула. — Вот мысли у вас, Марк Львович, неприличные. Как такое подумать-то можно.

— Так ты ни разу?

— Что?

— Не целовалась?

— С девушкой — ни разу, — гордо, от того что выкрутилась, ответила студетка.

Я открыл дверь.

— Настя!

— Ау, — секретарша уже обсудила повышение зарплаты с подругами и теперь сидела еще более счастливая от чужой зависти.

— Ты с девушками целовалась когда-нибудь?

— С языком? — уточнила Настя-секретарша.

Настя-докторша покраснела как свекла.

— Вот видишь, — прикрывая дверь, попытался я ее успокоить, — она не против, если не будешь к ней со всей страстью лезть.

Только студентка набрала в грудь воздуха, чтобы достойно мне ответить, я поднял палец.

— Погоди. Ладно, спор отменяется. Сейчас. Ждем.

— Но…

— Молча. До десяти считать умеешь? Начинай. Десять, девять…

В приемной послышался шум, дверь в наш кабинет распахнулась. На счете «три». Бодрый он, однако, старикан.

Глава 8

— Что же вы, Виктор Захарович, не выполняете рекомендации лечащего врача? — спросил я вчерашнего пациента, который ворвался в кабинет, потрясая большим коричневым конвертом, и протянул его мне. — Вам же сказано было — послезавтра. Значит — в среду.

Пожилой мужчина силился что-то сказать, наконец собрался, вытянулся и отрапортовал:

— Легкие чистые.

Выдохнул, уселся на стул.

— Врач сказала, что это невозможно. Она меня уже четыре года наблюдает.

— Так надо было КТ сделать, а не рентген.

С торжествующим видом пациент полез в карман, вытащил флешку.

— Вот! То же самое. Я специально с собой Марину Валентиновну привез, можно ей зайти?

— Да чего там, пусть заходит, правда, Анастасия Ивановна?

Девушка растеряно кивнула.

А мужик молодец, деньги привез, в кармане за них держится. Реалист. Встал, приоткрыл дверь.

— Марина Валентиновна, зайдите.

Зацокали каблучки, в такую-то погоду, и в кабинет вальяжно, готовясь пригвоздить шарлатанов к позорному столбу, зашла женщина примерно моих лет, стройная, стильно одетая. Интересно, узнает или нет?

Нет, не узнала, и вообще — не на меня смотрела, а на человека в белом халате. Уселась на свободный стул, так что юбка натянулась и поехала вверх, обнажая роскошное бедро.