Алмазный город - [7]

– А вот здесь как раз, друг мой, я и смогу тебе помочь. Не напрасно же столько времени я посвятил изучению твоего феномена! Теперь, когда большевики утвердились у власти, а я занимаю далеко не последнюю должность в наркомате здравоохранения, мы вместе сможем многого добиться! Не хочу хвастать, но сам Семашко считается со мной… Сначала можно было бы организовать небольшую клинику для самых тяжёлых случаев. Для помощи людям, которые потеряли последнюю надежду… Ты, когда диплом получаешь?

– Через полгода.

– Думаю, этого времени мне как раз хватит, чтобы решить все организационные вопросы. Главное, конечно, найти для этой цели деньги…

Ян помрачнел.

– Чего ты вдруг скис, – заметил его настроение Головин. – Что-то тебя в моём предложении не устраивает?

– Всё меня устраивает, и работать с тобой вместе я не возражаю, но есть одно препятствие, которое ты даже со своим Семашко, боюсь, не сумеешь преодолеть!

Он помолчал, собираясь с мыслями. Как объяснить в двух словах его зависимость от Чёрного Паши? Начать с ним войну – подставить под удар Светку и её семью… Головин между тем вынул из жилетного кармана часы и щёлкнул крышкой.

– Семнадцать часов. Я теперь холостяк. Ты, вроде, не очень занят. Выход один – ты должен рассказать мне всё.

– Все?!

– До мельчайших подробностей. Только так сможем найти правильный выход из твоей безнадежной ситуации… Тебя не смущает, что я говорю "мы"? После того как ты столько для меня сделал? Мы – Головины – всегда исправно платим долги, тем более, когда долг – подаренная жизнь. Да и кто тебе ещё поможет, кроме меня? Согласись, в целом наш народ  довольно невежественен. Ещё сожгут тебя на площади! Шучу. Сама судьба кинула тебе под ноги мину, чтобы именно я мог поднять тебя на ноги! Каламбур получился. Потом ты спас меня теперь наши два звена так крепко спаяны, что получилась как бы цепочка – от меня к тебе.

– А ты не знаешь, где сейчас мой… князь Данила? – спросил Ян, словно беря разбег для своих откровений.

– Говорили, перебрался в Польшу… Да, что я всё собирался тебе сказать? Твой дед-то был женат второй раз. И от второго брака у него родилась дочь! Иными словами, кроме деда у тебя есть тётка, которая наверняка имеет детей, а значит, и ты – двоюродных братьев и сестер… Ну как, стоит мое сообщение хорошего рассказа?

– Стоит, – улыбнулся Ян.

– Господи, что я вижу?! – Федор даже всплеснул руками. – Ян Поплавский улыбается? Ты же прежде этого не умел!

– Светка научила. Есть такая, знаешь ли, настырная особа. Пристала как репей: нельзя ходить с таким постным лицом, нельзя не радоваться, встречая хорошего человека, нельзя не улыбаться, если тебе говорят хорошую новость или комплимент! Эта дуреха вечно приставала ко мне: "Скажи "чиж"! Вот так губы и держи! Почувствуй, как должен растягиваться рот…"

– Светка – это твоя девушка?

 -Девушка, но не моя. Вернее, она – замужняя женщина, а для меня друг, сестра, соратник… У меня никого ближе её на свете нет… Я ведь с вокзала как раз к ним домой и спешил, узнать, как после перенесенного потрясения она себя чувствует. Её по ложному доносу ОГПУ арестовывало.

– ОГПУ? – Брови Головина удивленно приподнялись. – Теперь вижу, Янек, ты весело живёшь, не скучаешь… Нечего мне зубы заговаривать! Рассказывай с самого начала, как ты жил, с кем встречался с того момента, когда ты обнаружил подземный ход и вышел по нему наружу.

Официант между тем расставлял на столике закуски, исподтишка разглядывая странную пару. Один одет с иголочки, явно при деньгах; другой чуть ли не в обносках, а разговаривают точно закадычные друзья. Тот, что на барина похож, поосторожнее будет – видимо, постарше да поопытней: чуть к столику подходишь, он замолкает и тому, напротив себя, глазами показывает: мол, посторонний, молчи! А всё же удалось подслушать странные слова: "князь", "замок"… Не шпионы ли белогвардейские? В другое время официант, а он был тайным осведомителем и до революции, и после неё: в таких людях любая власть нуждается! – непременно тут же позвонил куда следует. Но именно на таком вот моменте он недавно и поскользнулся! Сидели за его столиком двое таких же подозрительных: шикарно одетые, много пили… А разговаривали, о чём? Графиня, маркиз, карета… Оказалось, режиссеры из синематографа! Следователь посмотрел на него холодным взглядом и сказал одну фразу:

– Не рекомендую вам впредь делать подобные ошибки!

И точно ядовитое жало к коже прикоснулось: ещё чуть – и вонзится!

Ох, и опасная жизнь у агентов! Нет, пожалуй, лучше ему не торопиться, а понаблюдать. Подождать, пока эти двое выпьют, да вино развяжет им языки…

Он отошел от столика, и Головин внимательно посмотрел ему вслед.

– Нутром чувствую – шпик!

– Как – шпик? – не поверил Ян. – На кого же он теперь работает? Жандармов-то больше нет!

– Мало ли… Может стучать для кого угодно – для уголовки, для гэпэу…

– А хочешь, мы его проучим? – опять улыбнулся Ян, и Фёдор отметил про себя, что улыбка у парня славная, и глаза как-то по-особому сияют, будто на чистом, прежде безжизненном морозном поле появилась первая цепочка человеческих следов.

– Я заколебался, – граф, отказавшийся от своего титула, задумчиво потёр переносицу, – и рассказ послушать хочется, и ещё раз удивительные твои способности понаблюдать.