Алмазный город - [27]

– Да тут-то и скрывать нечего! – хмыкнул Ян. – Бандит – он и есть бандит. Чтобы выпустить Светку, он и с меня обещание служить ему верой и правдой получил, и с Николая. А та, дуреха, всё умиляется: Дмитрий Ильич хороший!.. С Крутько вон расписку взял. Что в ней? Самооговор? Признание в каком-нибудь страшном преступлении?

– У меня не было выхода! Ты прав: если эта бумага кому-то другому в руки попадёт – не сносить мне головы!

Они, не сговариваясь, присели на скамейку у дома.

– Но зачем ему это нужно? Интерес к Яну объяснить легко: хлопец может его на большие богатства вывести… Может, у вас, Николай Иванович, есть богатые родственники за границей?

– Нет, я думаю, тут другое, – задумчиво проговорил Ян. – Старый атаман хочет иметь собственное войско!

– Скажешь тоже! – не согласился Фёдор. – Да у огэпэушников такие возможности! К любому роду войск доступ, найди только повод…

– Так то мушкетёры короля, а тут будут гвардейцы кардинала!

Головин прыснул.

– Что ты смеёшься? Об этом в романе "Три мушкетера" написано, мне Светка рассказывала!

– Рассказывала… Постыдился бы! Такую книгу не мог сам прочесть?

– Не мог. Кто бы тогда за меня медицину постигал? Это тебе, может, наука легко давалась, а я-то всё с самого начала учил… На такие лёгкие книги у меня просто времени не хватало… А ты, Николай, что молчишь?

– Общением с вами наслаждаюсь. Так вдруг на душе покойно стало… Да и говорить мне пока не о чем, завтра всё узнаем.

– Коля, может, мне с тобой пойти? – подумав, предложил Ян.

– Спасибо, конечно, – хмыкнул Крутько. – Только как на деле это будет выглядеть? Побоялся прийти один, взял с собой защитника? Да и не пропустят тебя без повестки… Не обижайся, Янек, но это уже моё дело. Вы и так мне помогли, такой груз с души сняли. И потом вот здесь, – он коснулся рукой груди, – почему-то нет никакого беспокойства. То ли потому, что Светлана вне опасности, то ли предчувствие, что со мной ничего плохого не случится… Так что спокойной ночи, мужики! Я потопал. Надо с утра ещё успеть в госпиталь заглянуть.

Ян с Федором некоторое время шли молча, потом Головин предложил:

– Может, сегодня у меня переночуешь?

– Нет, я в общежитие! Вдруг и меня там какой-нибудь сюрприз вроде повестки дожидается.

Они остановились на углу.

– У тебя номер комнаты-то какой? – спросил Фёдор.

– Голову готов дать на отсечение, что на языке у тебя совсем другой вопрос вертится! – внимательно посмотрел на товарища Ян. – Весь вечер ты вокруг меня ходишь, а спросить не решаешься. Не знаешь, как я к этому отнесусь?

– От тебя не скроешься!.. Думаю, на старого друга ты не станешь обижаться… Ты знаешь, что красив?

– Говорили.

– Небось, не одна девушка по тебе сохнет?

–– Есть маленько.

– А ты вот уже пять лет, сам обмолвился, ни с одной не встречался… Ты ничем не болеешь?

Ян грустно улыбнулся.

– Здоров как бык, не знаю, как и быть… Ты будешь смеяться, но я боюсь. С тех пор, как убили Олесю – в день свадьбы, в глухом хуторе! – у меня в душе будто отравленная заноза застряла: стало казаться, что я другим несчастье приношу. И ещё кажется, что, не вздумай тогда её брат Григорий за меня Олесю замуж выдавать, девчонка до сих пор жива была бы… Всё время думаю, что начни я за какой-нибудь девушкой ухаживать, с нею тут же несчастье приключится…

– Теперь мне всё ясно, – задумчиво сказал Фёдор. – То-то я в тебе какое-то напряжение чувствую! Было бы странно, если бы ты такую ношу с лёгкостью бывалого человека нёс, вот чуточку и надорвался… Ничего, как раз в этом я и смогу тебе помочь!

– Ты – мне?!

– Но-но, хвост-то не сильно поднимай. Даром, думаешь, я психиатрию изучал? Гипнозом, как ты, понятно, не обладаю, но навыки в лечении нервных расстройств кое-какие есть… Эх, мне бы лабораторию или хотя бы кабинетик соответствующий!.. Сегодня давай ни о чём таком больше не говорить. Утро вечера мудренее. Решим твою проблему. Кстати ты мне, Янек, попался: кое-что я в советском здравоохранении значу, да и знания накопленные уже на черепную коробку давят – пора работать! Спокойной ночи!

Они повернули каждый в свою сторону, и Ян, шагая по пустым улицам, молился про себя, чтобы дверь в общежитие не оказалась закрытой. Ему повезло. Дежурный, уронив голову на руки, сладко спал, а мимо, словно тени из его сна, нет-нет, да прокрадывался кто-то из студентов.

Комната, где жил Ян, тоже была объята сном. Впрочем, один индивидуум в лице Знахаря бодрствовал, и когда Ян, осторожно ступая, проходил мимо к своей кровати, ехидно сказал:

– Монах в серых штанах, в каком монастыре был так поздно, ах?!

– И не в склад, и не в лад… – грубовато ответил Ян, досадуя на свидетеля своего позднего прихода.

Но тот был настроен благодушно.

– Да ладно злиться, на злых воду возят! – проговорил он миролюбиво. – Я и сам недавно пришёл… Ах, какая девушка! И представь себе, оказывается, наша деревня всего в шестидесяти верстах от её!

– Затоковал! – сердито сказал Ян. – Опять будешь от безнадежной любви маяться, а я лечи тебя!.. Ну хоть раз рассуди по-умному: Зоя из Москвы никуда не поедет. Она и так до сих пор не может от счастья опомниться, что в столице живёт… Ты же говорил, что вернуться хочешь?