Аина пожала плечами:
– Цель укажи.
– …И не так страшно, что ты почти настолько же хороша, как и я сам.
Перенеся весь вес на одну ногу, она изо всех сил старалась скрыть нетерпение. Коль, опершись руками о край стола, молчал. Тишина с каждой секундой становилась все более невыносимой.
– Каута Хираи.
Аина вскинула брови. Не только в столице – во всем Шумеранде мало найдется более значительных имен. Хираи перебрались сюда из Натсуды около века назад и полностью прибрали к рукам производство горного оборудования. Лопаты, заступы, клинья, кирки, монтировки, устройства для просеивания породы – короче, все, что необходимо для добычи полезных ископаемых, создавалось и продавалось в стране исключительно представителями этой семьи. Двадцать лет назад они вдобавок скупили и сами рудники и значительно увеличили свое состояние за счет поставок алмазов магам-жрецам, а оборудования – Стальным баронам. После войны, когда использование драгоценностей в религиозных целях запретили, двое молодых отпрысков семейства, братья Каута и Рю Хираи, быстро превратили Шумеранд в ведущего мирового экспортера алмазов. Теперь они ходят и ездят только в окружении стаи телохранителей и проживают в самом закрытом и защищенном районе Косина – на Аметистовом холме. До них не добраться.
– Высокого полета птица. А заказчик…
– Еще выше.
У Аины перехватило дыхание, и она попыталась успокоиться, опустив ладони на рукояти боевых серпов, висевших у нее на бедрах. Задумчиво оглядев кабинет, чтобы как-то выиграть время, она машинально провела мысленный пересчет всех предметов в хорошо знакомом помещении. Часы на столе у шефа отмеряли секунды: тик-так, тик-так. Особых излишеств или украшений в комнате не имелось, если не считать двух фигур из плетеной золотой проволоки и железного чайника. На циновке до сих пор проглядывало бурое пятно – от ее собственной крови, пролитой однажды, когда клиент оказал неожиданно сильное сопротивление. Даже чуть не взял над ней верх. Коль тогда лично сделал ей перевязку.
– Надо еще подумать, нужны ли нам тупые киллеры, которые дают себя резать собственным жертвам, – процедил он тогда сквозь зубы и протянул пузырек с обезболивающим, который сам по случаю стянул из больницы.
Она взяла лекарство из его ладони, которая тут же сжалась в кулак. На тыльной стороне предплечья шефа мелькнула татуировка: знак принадлежности к первой банде, в которую тот вступил, – к Стервятникам. Она резко выделялась на алебастровом фоне кожи. Шея хищной птицы была свернута, и голова как бы висела на бриллиантовой цепочке, тянувшейся к локтю Коля.
Но когда лицо Аины исказила гримаса боли, во взгляде его мелькнуло что-то похожее на сочувствие. Он торопливо бросил на пол оставшуюся часть бинта и вышел.
С ним никогда не знаешь – желает он тебе жизни или смерти…
– Что ж, незамеченным это не останется, – в конце концов процедила она шепотом.
Под упавшей на лоб прядью волос уже зудело от пота, но Аина упрямо не отбрасывала ее: Коль не доверяет тем, кто нервничает. Он на ее месте не ерзал бы и не колебался ни секунды. Просто принял бы заказ и выполнил его.
Он подошел поближе и остановился прямо перед ней – даже дыхание можно было расслышать. Положил одну руку на рукоятку кремневого пистолета за поясом. Когда Коль смотрел на нее вот так, Аина невольно начинала гадать – считает ли он ее красивой. Лучше бы не считал – это означало бы, что ей удалось погасить в себе все до единой черты, не подобающие безжалостному киллеру. Пусть видит в ней не милую игрушку, а коллегу, равную себе. Пусть уважает и ценит.
Эти пухлые щечки, эта нежная выпуклая линия подбородка и без того доставили ей массу неприятностей еще в детстве. Начав работать на Коля, она приложила все усилия, чтобы стереть с себя всякую мягкость, округлость и заменить их заостренностью, угловатостью, чтобы никто, не дай бог, не счел ее слабой и не решил этой слабостью воспользоваться. Кожа ее, от природы прекрасного медного оттенка, стала тусклой и изможденной после долгих лет вдыхания клея на тротуарах Косина. Темные волнистые волосы – единственный дар миланских предков – правда, остались при ней, но она связывала их скромным тугим хвостом до лопаток длиной. Если намек на слабость и оставался, с ним расправлялось оружие: связка алмазных кинжалов на груди, по боевому серпу у каждого бедра, плюс специальный пучок тонких клинков, крепившихся между пальцами: достаточно замахнуться, ударить – и они сами собой «выстреливают» вперед.
Но как бы круто и дерзко девушка ни выглядела, Коль все равно видел в ней только маленькую испуганную девочку, которую спас когда-то от взрыва и превратил в Клинок. Он никогда не воспримет ее всерьез, пока она не станет такой же грозной, сильной и непреклонной, как он сам. Возможно, конечно, эта навязчивая мечта сравняться с Королем была лишь фантазией нищего ребенка, внезапно нашедшего дом, постель и убедившего себя, что все возможно. А на самом деле она – просто обычная уличная бандитка, которую раздуло от гордости: видите ли, посмела приторговывать алмазами у шефа за спиной. А на большее не способна – нечего и замахиваться.