Алмазный дождь - [14]

Из последовавшего за этим потока слов, ругани, хвалебных од в собственный адрес Алекс вынес одну очень интересную мысль: Эрнеста нельзя было отпускать просто так. Ему нужно было дать вылежаться. И заняться расспросами только наутро.

– Тамбурин! – Алекс повернулся в сторону, где предположительно находился Тамбурин. – Пусть он у тебя полежит. Все равно вырубился. Кольни ему… За мой счет, чтобы к завтрашнему дню он был еще у тебя. Я зайду утром.

– Хорошо. Зайди… – сказал Тамбурин, аккуратно укладывая одну из девиц на землю возле стены. Вторая девица уже лежала там.

– Эй! А ты что им вкатил? – спросил Алекс, наблюдая за действиями Тамбурина.

– Да ничего… Мелочи всякие. Моего изобретения. Ты хоть соображаешь, кого ты сюда притащил?

– Кого? Шлюхи какие-то…

– Шлюхи. – Тамбурин оперся спиной о стену. Выглядел он устало. – Они в борделе шлюхи, а тут они стукачки. Платные осведомители. У меня на таких детекторы висят на каждом углу. Ты хочешь, чтобы у меня проблемы были? Тогда проще было бы просто меня сдать. Ты меня иногда удивляешь…

Алекс провел рукой по лицу. Сглотнул. Вкус жизни был кисло-горьким. На удивление…

Наутро проспавшийся Эрнест получил дозу какой-то химии из арсенала Тамбурина и сделался на удивление разговорчив, что избавило его от множества проблем.

Память у него была хорошая, и события многолетней давности он помнил так, словно они произошли с ним вчера.

Он тогда был изрядно молод, но уже был довольно неплохим техником и, как все молодые люди, склонен ко всякого рода авантюрам. Склонность эта толкала его на изучение самых разнообразных сторон своей профессии. Эта склонность и привела его в ряды старой и ныне благополучно обезвреженной террористической группы «Сыны Леса».

«Сыны Леса» стремились вернуть человека к природе. Чтобы он отринул искусственные костыли и пошел по Земле своими ногами. «Сыны Леса» упускали из виду одно. Человек давно уже потерял свои ноги, и идти ему было просто не на чем. Поэтому выбить из-под него костыли означало просто поиздеваться над калекой. «Сыны Леса», как воинствующие идеалисты, этого не поняли и, поскольку никто не ринулся в царство Матери Природы сломя голову, решили загнать человека в рай пинками. Эрнест провел в их среде много времени и занимался тем, что собирал хитроумные устройства для подавления любых сигналов. Эти устройства, с успехом использующиеся в армии, были запрещены, и по закону за их применение полагалось три года исправительных работ. Однако «Сыны Леса» этим не интересовались и вышибали искусственные костыли у человечества все активнее и активнее, пока за них не взялись службы государственной безопасности.

Перед тем самым моментом, когда группа перестала существовать по причине тотальных арестов, к Эрнесту пришел человек. Японец. И попросил, очень любезно попросил, уделить ему двадцать минут его, Эрнеста, драгоценного времени. Эрнест, отношение к которому у самих «Сынов Леса» было не очень, слегка ошалел от подобного обращения и был настолько очарован, что уделил японцу целых три часа своего драгоценного времени. Эти часы прошли в вежливых разговорах, из которых Эрнест понял, что имеет дело со специалистом очень высокого уровня, но в области, несколько отличающейся от его собственной. Японец был классным нейрохирургом. Эрнест всегда питал слабость к специалистам, что и стало причиной столь длительной беседы. Позже Эрнест даже удивлялся, насколько общей и бессодержательной была беседа. Обо всем и ни о чем.

Вернувшись на место дислокации родной группы, Эрнест застал площадь, оцепленную представителями разного рода государственных служб. Главари «Сынов Леса» имели глупость оказать сопротивление и были элементарно расстреляны на месте. Остальных со скрученными руками грузили в грузовики.

Поняв, кому он обязан своей свободой, Эрнест проникся к японцу искренней любовью и, поскольку идти ему было некуда, вернулся к дверям дома, где вел вежливые разговоры с нейрохирургом.

Союз нейрохирурга и микроэлектронщика оказался плодотворным, и вскоре были созданы не имеющие аналогов сенсорные датчики, миниатюрные сканеры для ночного видения и прочие приятные мелочи. Денег это Эрнесту не приносило, но он был настолько благодарен своему невольному спасителю, что работал бы совсем бесплатно. Но японец кормил Эрнеста и выдавал ему иногда энную сумму денег.

Останавливаться на всех деталях, которые породил их союз, Алексу не хотелось, и он направил Эрнеста на мысль о кузнеце.

Эрнест, под действием Тамбуринова зелья, разговорился окончательно и поведал, что последней вещью, которую он создал, был меч. Для этого пришлось произвести такую массу нестандартных работ по металлу, что Эрнест с тех пор с гордостью именовал себя Кузнецом!

Алекс попросил рассказать конкретнее о мече и о тех модификациях, которые Эрнест произвел.

Оказалось, что старый, непонятно каким образом сохранившийся у японца меч после того, как побывал в руках у Эрнеста, приобрел ряд интересных способностей. В частности, подавлять любые электронные системы, с которыми входил в соприкосновение, уничтожать компьютерную память и разрушать логические электронные структуры…