Алмазные псы - [16]

И это занятие повергло Клавэйна в благоговейный ужас.

Раньше он видел, как она делает странные пассы. Теперь имплантаты в его голове позволили понять, какую цель она преследует. Вокруг Фелки, окружая ее, словно защитный вал, высилась призрачная копия Великой Марсианской Стены.

Она что-то делала со Стеной.

Клавэйн понял, что это не точное изображение. Стена Фелки выглядела гораздо выше, чем настоящая. А ее поверхность не была невидимой мембраной, как у настоящей стены, но походила на травленое стекло. На этой поверхности были вытравлены филигранные линии и узлы, становившиеся все меньше и меньше, наконец они превращались в смутные очертания. Стена колебалась и меняла цвет, и теперь Клавэйн видел, что Фелка реагировала на эти изменения с пугающей быстротой. Казалось, цветовые переливы предупреждали о какой-то опасности, угрожавшей части Стены, и, прикасаясь к ним, действуя при помощи своего тактильного кода, Фелка могла изменять узоры, блокируя и нейтрализуя опасность, прежде чем та успевала распространиться.

– Я не понимаю, – произнес Клавэйн. – Думал, что мы разрушили Стену, полностью уничтожили ее системы.

– Нет, – возразила Галиана. – Вы лишь нанесли ей некоторый ущерб. Остановили ее рост, лишили возможности корректно ликвидировать повреждения… Но на самом деле вы не убили ее.

Клавэйн понял, что Сандра Вой догадывалась об этом. Она удивлялась, как Стена могла просуществовать так долго.

Галиана рассказала ему все остальное – как им удалось пятнадцать лет назад установить связь Гнезда со Стеной при помощи оптических кабелей, проложенных глубоко под занятой червями зоной.

– Мы приостановили разрушение Стены при помощи программ, выполняемых примитивными машинами, – говорила она. – Но когда родилась Фелка, мы обнаружили, что она может выполнять эту работу не хуже компьютеров, в каком-то смысле даже эффективнее. Казалось, ей даже лучше от этого становилось. Словно в Стене она нашла… – Галиана помолчала несколько мгновений. – Я хотела сказать – нашла друга.

– И почему же не сказала?

– Потому что Стена – всего лишь машина. А это значит, что, если Фелка имеет с ней что-то общее… кто же тогда она сама?

– Одинокий ребенок, вот кто. – Клавэйн наблюдал за манипуляциями девочки. – Кажется, она двигается быстрее, чем раньше. Это возможно?

– Я же сказала тебе: ситуация ухудшилась. Фелке приходится работать напряженнее, чтобы удержать Стену от разрушения.

– Должно быть, Уоррен задел Стену, – предположил Клавэйн. – Возможность ее разрушения всегда фигурировала в наших планах новой войны как случайное обстоятельство. Но я не думал, что это произойдет так скоро. – Он снова посмотрел на Фелку. Ему показалось или она в самом деле ускорила движения с того момента, как взрослые вошли в комнату? – Как думаешь, долго еще она выдержит?

– Не слишком, – ответила Галиана. – Откровенно говоря, я думаю, что она уже потерпела поражение.

Это была правда. Взглянув пристальнее на призрачную Стену, Клавэйн заметил, что ее верхний край уже не является математически строгим кольцом; там образовались десятки крошечных дыр с зазубренными краями, которые все расширялись. Фелка уделяла все больше внимания этим отверстиям, она приказывала структуре стены подводить энергию и строительные материалы к этим критическим точкам. Когда Клавэйн представлял себе, какими процессами управляет на расстоянии Фелка, ему становилось страшно. Внутри Стены располагалась лимфатическая система, на периферии к ней присоединялись подводящие шланги диаметром от нескольких метров до долей миллиметра; жестами девочка устанавливала связь между поврежденными участками и фабриками, расположенными в толще Стены, которые производили требуемый тип роботов. Галиана сказала, что Фелка более десяти лет удерживала Стену от распада, но большую часть этого времени ее противниками были лишь естественный процесс ветшания и случайные повреждения. Теперь, когда Стену снова атаковали, положение изменилось. В этой игре у нее не было шансов.

Движения Фелки ускорялись, теряли плавность. Лицо оставалось бесстрастным, но по движениям глаз, все быстрее рыскавшим от одной точки к другой, можно было уловить первые признаки паники. И неудивительно: самые глубокие трещины уже прогрызли четверть пути до основания Стены, и они были слишком широки, чтобы их можно было заполнить. Стена распадалась по этим трещинам, через них наружу уносились кубические километры атмосферы. Сначала потеря давления должна казаться неизмеримо малой, потому что у верхнего края Стены цилиндр воздуха лишь чуть плотнее марсианской атмосферы. Но это лишь сначала…

– Нужно уйти вглубь, – сказал Клавэйн. – Когда Стена рухнет, нам нипочем не выжить, если останемся у поверхности. Возникнет самое мощное торнадо в истории.

– А что предпримет твой брат? Сбросит на нас ядерную бомбу?

– Нет, вряд ли. Уоррен хочет завладеть всеми технологиями, которые ты скрываешь. Он дождется, когда стихнет пылевая буря, и нападет на Гнездо с армией в сотню раз большей, чем вы видели до сих пор. Ты не сможешь сопротивляться, Галиана. Если повезет, ты попадешь в плен.

– Пленных не будет, – твердо сказала Галиана.