Алмазные дни с Ошо. Новая алмазная сутра - [42]

Кстати, я и о себе услышала несколько незначительных историй. Оказывается, Шила говорила жителям, что я шпионка и что они не должны со мной общаться. Как-то я этого не замечала! Охранникам, присматривающим за нашим домом, домом Лао-цзы, было приказано не заводить с нами знакомства, потому что, возможно, в один прекрасный день им придется в нас стрелять. Инстинктивно я старалась не очень открыто говорить по телефону, поэтому совершенно не удивилась, узнав, что наши телефоны прослушивались. Но меня потрясла новость о том, что жучки были поставлены даже в комнате Ошо.

К нам в город начали приезжать журналисты. Их у нас побывало не меньше сотни. Это был первый и последний раз, когда я радовалась их присутствию, потому что они были в некотором роде нашей защитой.

Если бы я не была настолько шокирована таким неожиданным и драматическим поворотом событий, я бы осознала, в какой неимоверной опасности находился Ошо все это время.

Пресса и соседние фермеры видели, что, когда Ошо ездил на машине, с вышки его охраняли люди с автоматами в руках. В принципе, машина, сопровождаемая охранниками, – это вполне обычное для Америки дело. И тем не менее, все решили, что наша община забита оружием.

Через несколько месяцев после закрытия Раджнишпурама Чарльза Тернера, верховного прокурора Соединенных Штатов, спросили, почему Ошо не было предъявлено никакого обвинения. Вот что он ответил: «У нас нет доказательств виновности Ошо в каком-либо преступлении. Однако главной целью правительства было уничтожение общины». Нашей общины, в которой люди работали по двенадцать-четырнадцать часов в день, устраивали совместные празднования во время обеда, а по вечерам танцевали на дискотеках. И как танцевали! – безудержно, неистово, исключительно для удовольствия. Обычно люди приходят на дискотеки себя показать и на других посмотреть. У нас же все было иначе. В Раджнишпураме царила атмосфера радости и веселья. Люди чувствовали себя живыми и счастливыми.

Взять хотя бы наши автобусы. Каждый раз, сидя в автобусе в Раджнишпураме, я не могла не сравнивать людей, ехавших рядом со мной, с теми, кого я встречала в Лондоне. Там это были люди с вытянутыми лицами, постоянно ругающиеся с кондуктором из-за непомерно растущих цен или из-за того, что автобус пришел не вовремя, постоянно орущие на водителя и толкающие друг друга. А иногда там встречались маньяки, которые так и норовили украдкой схватить тебя за грудь или прижаться к тебе, когда автобус кренился на поворотах. В Раджнишпураме, когда я садилась в автобус, у меня всегда поднималось настроение. Было видно, что водитель, он же кондуктор, получал огромное удовольствие от того, что делал. На каждой остановке он приветствовал новых пассажиров, а в салоне автобуса всегда играла музыка. Пассажиры смеялись и шутили. К тому же в автобусе можно было встретить тех, кого давно не видел.

Летать на самолете было все равно что сидеть дома в своей уютной гостиной, где друзья приносят тебе еду и напитки. На самом деле, когда я смотрела на наш город, у меня всегда возникало впечатление, что в нем живут дети, играющие в пожарных, водителей грузовиков, фермеров и продавцов. Они никогда не казались серьезными «взрослыми» и все же их «игра» была искренней, от всего сердца.

В огромном кафе, в котором мы все вместе обедали, всегда было полно народу, всегда было шумно и весело. А еда была такой, что невозможно остановиться. Когда саньясины вместе работали, ели или танцевали, вокруг чувствовался большой заряд энергии, несмотря на фашистский режим Шилы.

То, что она прослушивала наши телефоны и наши разговоры в комнатах, сделало ее настоящим параноиком. Ее невероятная энергия помогла нам построить в пустыне целый город, которым, конечно же, нужно было управлять. Но она просто сошла с ума. Ее погубила ее же собственная непомерная жажда власти. Она совершенно забыла, чему учил нас Ошо. Под домом Шилы были обнаружены секретные комнаты и подземные ходы, один из которых вел в лабораторию, организованную в горах. В этой лаборатории изготовлялись яды. Это было царство сестры Менгеле.

Когда Шила уехала, думаю, что многие чувствовали себя дураками, потому что не замечали того, что творилось, можно сказать, у них на глазах. Им не хватало смелости и осознанности сказать: «Постойте, тут что-то не так»… Многие чувствовали себя еще и обманутыми, ведь они усердно работали, надеясь осуществить мечту, воплотить прекрасную идею в жизнь, а потом их усилия оказались напрасными. Некоторые саньясины помнят только плохие моменты, связанные с Раджнишпурамом, а радость, которую я видела на их лицах, рассеялась как мираж. Однако нам всем нравилось участвовать в строительстве оазиса в пустыне, никто не станет этого отрицать. Иначе зачем мы жили там столько лет? И, конечно, есть люди, которых Шила попросту ограбила. По меньшей мере, сорок миллионов долларов были изъяты из средств пожертвований и переведены на счет в швейцарском банке.

Конечно, мы были слепы. Но эта история оказалась для нас хорошим уроком и прекрасной возможностью прозреть и начать все сначала с гораздо большей осознанностью. Как будто за короткое время нам представился случай прожить сразу несколько жизней.