Алмазная пыльца - [16]
Рядно с опаской глянул на Сайко и жалко пробормотал:
— Я же пошутил, начальник… Понимаешь… Пьян я был в стельку. Пил дома. Это точно помню. Где-то ночью забарабанили. Вышел. Даже глаза не расплющил. Меня раз… и словно граблями по роже. Еще по носу шарахнули. Юшкой умылся. Упал и дальше ничего не помню. Верь не верь.
— Сказки рассказываешь, Рядно! — Иван торопливо и со злостью раскрыл дверку тумбы своего стола, вытянул верхний ящик и извлек оттуда желто-грязную, пропитанную йодом и кровью марлевую наклейку.
— Вот доказательство. Узнаешь?
Глаза у Рядно полезли кверху, сильно наморщился узкий лоб.
— Ну…
— Не ну, а это та наклейка, Рядно, что красовалась на вашем лице. А на ней, между прочим, и под ногтями убитой — ваша кровь и кожа. Это заключение экспертизы.
— Так вот как ты меня наколол! — разъяренно вскочил Рядно. — Вот зачем наклейку велел заменить!
— Сядьте! Сядь! — одновременно прикрикнув Нетребо и Сайко.
Рядно, белый, как мел, сел.
— Я?! Тут что-то не то. Не то!.. — Он вдруг заорал: — Гады! Дело шьете? Номер не пройдет. Я ее не убивал. Не убивал! Я ее любил. Слышите?
— Ладно, Успокойтесь, Рядно! — с подчеркнутой строгостью сказал Нетребо. — Нам нужна правда. Посидите, подумайте.
— Посидите? — вскрикнул Борис. — А где санкция прокурора? Я законы знаю, начальник.
— Будет. Пока вы задержаны по подозрению в убийстве.
Его увели, и в комнате повисла тишина. Только тихо шуршал невыключенный магнитофон.
Виктор Ильич посмотрел еще раз на окурки, оставленные Борисом. Еще не высохшие мундштуки были свернуты в конусы. Очень похожие на окурок, который найден недалеко от места смерти Измайловой.
— Ваня, возьми аккуратненько эти оригиналы и отправь на экспертизу, — указал Нетребо пальцем на окурки Бориса.
Результаты экспертизы обещали сообщить завтра.
Нетребо ушел на доклад к Седых.
Едва Иван сел — позвонил дежурный:
— Тебя или Ильича просит задержанный. Хочет что-то сообщить.
Часы показывали без десяти два, но на улице было пасмурно, и в изоляторе тускло горела матовая лампочка. Борис сидел на топчане у небольшого решетчатого оконца. Не успел Сайко открыть дверь, как он вскочил:
— Слушай, начальник! Есть у меня алиби, есть! Как я усек, Наташку угрохали где-то между девятью вечера и двенадцатью ночи. Так?
— Допустим.
— Слушай, начальник! Я вот что вспомнил. В то время я действительно самогон гнал. Вот крест! Когда в сарае лавочку прикрыл и, значит, в хату топал, меня баба Саня видела. Это соседка моя. Из-за забора она зырила. Я ей, ведьме, еще что-то нагрубил. Уже тяпнутый был. Все время баба-яга за мной следит. Арестант ведь бывший. Видела она меня, стерва. Ей-богу, видела. Страсть какая любопытная. Это было часов в одиннадцать. Только может не сознаться. Не подтвердит, гадюка! Я ей как кость в глотке.
— Ну, что ж, проверим, Рядно! — спокойно заверил Сайко. У него не было и тени сомнения, что тот врет. Хитрец: дескать, «не сознается бабка».
Когда Сайко вернулся к себе, Нетребо уже был на месте.
— Ну?.. И зачем тебя потребовал Рядно?
Сайко рассказал.
— Так… Надо проверить. Кстати, не одну бабку спроси. Уж коль такую вину валим, тут надо, чтоб без сучка-задоринки. Бери газик и действуй. Зайди к прокурору и возьми санкцию на обыск квартиры Рядно.
Рядно не соврал. Сразу за сараем, перерезая редкий яблоневый садик, тянулся низенький заборчик из серых ветхих досок. Он разделил два двора: Рядно и бабки Сани. Старая бабкина избенка находилась метрах в семи от забора. Едва газик остановился и затих, бабка Саня приоткрыла дверь, вначале высунула на улицу голову с острым носом, затем высунулась на крыльцо вся. Седая, горбатенькая, в вылинялой фуфайке и черном с кистями платке, она действительно напоминала бабу-ягу.
Иван вылез из машины и вошел во двор.
Познакомились. Бабку звали Александрой Филипповной.
— Так вот, Александра Филипповна, — после краткого предисловия сказал Сайко, — Борис утверждает, что в тот вечер он был дома, и вы лично его видели. Это было часов в одиннадцать. Он вам даже нагрубил. Можете это подтвердить?
— Врет окаянный! — гневно выкрикнула старуха. — Баламут он несусветный. Издеватель! Господь правду видит. В одиннадцать часов я и на улицу-то не выходила. Уже спала.
— Вы точно это помните?
— А как же, касатик! Седьмого праздник конституции-то был. Сестра у меня гостила. Целый день с нею стряпали да чаевничали. Потом в дорогу ее собирала. Намаялась…
— Если мы вам устроим с Борисом очную ставку, вы подтвердите это?
— Да я под крестом подтвержу! Его, идола, д-давно бы к рукам! — она говорила с такой запальчивостью и убежденностью, что Иван невольно подумал: «Да, допек ее Рядно».
— Больше ничего вы не можете сообщить о Борисе?
— Что о нем сообщишь? По нем тюрьма давно плачет. — И вдруг что-то вспомнила: — Так говорит, в одиннадцать часов меня облаял? Врет антихрист! Он же только без двадцати час домой вернулся. На легковушке — с шиком.
— На какой легковушке? — насторожился Иван.
— А бог его знает. Я в них не разбираюсь. Подъехала к двору и сразу фары потушила. Потом у крыльца он с кем-то шебаршился.
— Постойте, бабуся, — волнуясь, прервал Сайко. — Вы ведь сказали, что в одиннадцать уже спали.
В Ричмонде, штат Виргиния, жестоко убит Эфраим Бонд — директор музея Эдгара По. Все улики указывают: это преступление — дело рук маньяка.Детектив Фелисия Стоун, которой поручено дело, не может избавиться от подозрения, что смерть Эфраима как-то связана с творчеством великого американского «черного романтика» По.Но вдохновлялся ли убийца произведениями поэта? Или, напротив, выражал своим ужасным деянием ненависть к нему?Как ни странно, ответы на эти вопросы приходят из далекой Норвегии, где совершено похожее убийство молодой женщины — специалиста по творчеству По.Норвежская и американская полиция вынуждены объединить усилия в поисках убийцы…
Они — сотрудники скандально знаменитого Голливудского участка Лос-Анджелеса.Их «клиентура» — преступные группировки и молодежные банды, наркодилеры и наемные убийцы.Они раскрывают самые сложные и жестокие преступления.Но на сей раз простое на первый взгляд дело об ограблении ювелирного магазина принимает совершенно неожиданный оборот.Заказчик убит.Грабитель — тоже.Бриллианты исчезли.К расследованию вынужден подключиться самый опытный детектив Голливудского участка — сержант по прозвищу Пророк…
Значительное сокращение тяжких и особо опасных преступлений в социалистическом обществе выдвигает актуальную задачу дальнейшего предотвращения малейших нарушений социалистической законности, всемерного улучшения дела воспитания активных и сознательных граждан. Этим определяется структура и содержание очередного сборника о делах казахстанской милиции.Профилактика, распространение правовых знаний, практика работы органов внутренних дел, тема личной ответственности перед обществом, забота о воспитании молодежи, вера в человеческие силы и возможность порвать с преступным прошлым — таковы темы основных разделов сборника.
Маньяк по прозвищу Мясник не просто убивает женщин — он сдирает с них кожу и оставляет рядом с обезображенными телами.Возможно, убийца — врач?Или, напротив, — бывший пациент пластических хирургов?Детектив Джон Спайсер, который отрабатывает сразу обе версии, измучен звонками «свидетелей», полагающих, что они видели Мясника. Поначалу он просто отмахивается от молодой женщины, утверждающей, что она слышала, как маньяк убивал очередную жертву в номере отеля.Но очень скоро Спайсер понимает — в этом сбивчивом рассказе на самом деле содержится важная информация.
Менты... Обыкновенные сотрудники уголовного розыска, которые благодаря одноименному сериалу стали весьма популярны в народе. Впервые в российском кинематографе появились герои, а точнее реальные люди, с недостатками и достоинствами, выполняющие свою работу, может быть, не всегда в соответствии с канонами уголовно-процессуального кодекса, но честные по велению сердца.
У писателя Дзюго Куроивы в самом названии книги как бы отражается состояние созерцателя. Немота в «Безмолвных женщинах» вызывает не только сочувствие, но как бы ставит героинь в особый ряд. Хотя эти женщины занимаются проституцией, преступают закон, тем не менее, отношение писателя к ним — положительное, наполненное нежным чувством, как к существам самой природы. Образ цветов и моря завершают картину. Молчаливость Востока всегда почиталась как особая добродетель. Даже у нас пословица "Слово — серебро, молчание — золото" осталось в памяти народа, хотя и несколько с другим знаком.
В сборник «Провинциальные детективы» вошли три остросюжетные произведения, в которых исследуются различные сферы нашей бурной, противоречивой жизни. Авторов интересует не только традиционный для популярного жанра вопрос: «Кто стрелял?» Они стремятся проникнуть в глубины человеческих взаимоотношений, раскрыть тайные пружины, своеобразную, сугубо «провинциальную» подоплеку преступлений. Ю. Иваниченко «Мертвые молчат»; А. Царинский «Алмазная пыльца»; Е. Филимонов «Муравьиный лев».