Алмаз Темной Крепости - [39]

Дверь распахнулась со скрипом, когда Мэггс потянула ручку. — Здесь могут быть летучие мыши или животные, — сказала Мэггс. — Лучше позволь мне идти первой. — Она Зашла внутрь. — Нет летучих мышей, нет животных, — сообщила она. И Лина последовала за ней. Фонарь показал им простую комнату без окон, совершенно пустую, за исключением небольшого металлического стола, который лежал на боку на полу. Немного листьев, — нет сомнений, пригнанных ветром, — были разбросаны у порога. Это всё.

— Книга была здесь? — сказала Лина. — Здесь не было чего-нибудь ещё в комнате? –

— О, да, — сказала Мэггс. — Здесь была драгоценность. Ваш взял ее, конечно Он дал мне книгу, чтобы поддерживать огонь —.

— Драгоценность? — спросила Лина. — Что за драгоценность? –

— Алмаз, — ответила Мэггс. — Так сказал Ваш. Это как в той песне, что я пела тебе. Красивая вещь. Он способен получить хорошую цену за него когда-нибудь —.

Лина была озадачена и разочарована. Книга должна быть о драгоценности. Но почему понадобилась книга о драгоценности? Драгоценности были только для украшений. Во всяком случае, драгоценности нет. Будет мало что рассказать Дуну после всего.

— Хорошо, спасибо, что показали мне, — сказала Лина.

— Всегда пожалуйста, — сказала Мэггс. = Сейчас нам нужно вернуться к телеге и действовать, если мы собираемся продвинуться пока не стемнеет —.

Они не сильно продвинулись. Они шли полтора часа или около того, и тогда свет стал пропадать с неба. — Время разбивать лагерь, — сказала Мэггс. — Здесь похоже на хорошее место —.

Пастух гнала овец с криками и ударами палкой, она направилась к скоплению низко раскинувшихся деревьев дуба, и телега находилась под их ветвями; она остановила лошадь, которая тащила ее и отстегнула привязь.

— Как зовут лошадь? — спросила Лина.

— Хэппи*, — сказала Мэггс.

*Happy (англ.) — счастливый (прим. редактора).

— Она не выглядит счастливой, — сказала Лина.

— Да, но может быть. Она стара, а это тяжело- быть счастливым, когда ты стар —.

Лина удивилась, что это правда. Она думала наоборот. Её бабушка была стара, и она обычно была счастлива. Если бы эта лошадь имела немного еды и не имела бы такой тяжелой работы, Лина могла держать пари, что та была бы тоже счастлива. Она погладила костлявый бок.

— Мы может разжечь огонь здесь, — сказала Мэггс, указав на землю пяткой одной ноги. — Лучше сделать это быстро, прежде чем пойдёт дождь. Надо собрать немного хвороста —.

Лина прошлась вокруг, собирая траву и ветки и отдавала всё Мэггс. Вскоре та сложила крепкую кучу с хворостом на дне и большими палками сверху. — Сейчас зажжём пламя, — сказала она. Мэггс взяла пару камней из своей небольшой сумки на поясе.

— Подожди, — сказала Лина. — У меня есть спичка —. Она сняла рюкзак, полезла в него и достала спичку.

Мэггс посмотрела с жадностью. — Как много у тебя их есть? — спросила она. — Я использовала ту, что получила от тебя —.

— У меня осталось немного, — ответила Лина. Она была полна решимости сохранить их в неприкосновенности. Лина практиковалась, используя кремень, чтобы извлечь искру, но у неё не очень хорошо получалось. Она не хотела, чтобы их оставили без спичек.

Даже со спичкой было тяжело получить огонь. Трава была мокрой от зимнего дождя, и когда пламя зажглось, ветер задул его. Лина использовала ещё две спички, повторяя. — Я не должна была продавать эту книгу, — сказала Мэггс. = Мы могли использовать её сейчас —.

— Это ужасно, поджигать книги, — сказала Лина. — Ты никогда не узнаешь, что могло быть там —.

Мэггс только сказала: "Пфф", и потрясла головой.

В конце концов  пламя загорелось более сильно. — Сейчас, — сказала Мэггс. — Ты увидишь это. Я готова использовать телегу. Мы оба собираемся втиснуться туда этой ночью —.

Лина снова разочаровалась в телеге. Она качалась и грохотала: горшок, сковорода, пара жестяных коробок и большое ведро- все летало из  конца в конец. — Мне придется сложить все попозже, — сказала Мэггс, когда вышла. — Там довольно переполнено —.

— Это очень… необычно, — сказала Лина. — Перекрытие телеги… Так много цветов —.

— Нравится? — спросила бродяга. — Я сделала это сама. Это всё куски старых пластиковых и жестяных сумок, плащей, зонтов, плоских банок, хлама вроде этого. Собирала на протяжении нескольких лет — .

У них был своего рода клейкий суп на ужин, они слегка подогрели его над огнем и пили из сломанных чашек. Мэггс шумно отхлебывала и рассказала… Через полчаса или около того, как они сели здесь около их небольшого распыленного огня, она не переставала говорить обо всем. В основном она говорила о своих трудностях. Было тяжело найти людей, которые дадут больше, чем пять мешков зерна за овцу; было тяжело отправляться между этими горами в различные несчастные поселения здесь; было тяжело контролировать овец — если они расходятся, волки могут загрызть их; было тяжело находиться снаружи здесь в зимнюю погоду, пытаться найти старый сарай или заброшенный дом, чтобы укрыться. — Этот последний шторм, что был недавно, мог убить меня, — сказала она. — Я нашла старый хлев, чтобы остаться, но вода протекла через крышу и затушила мой костёр, и молния вошла в дерево недалеко от хлева и сожгла его —. Она махнула рукой в небо, как бы угрожая, кто бы не делал погоду. — Я добрый и щедрый человек и преданная сестра, — сказала она, — но хватит —.