Алмаз Темной Крепости - [20]

Дун снова попытался вырваться. "Отпусти меня!" — закричал он. Но двое мужчин были сильны, хотя и были едва ли выше, чем он.

"Не крутись, — сказал тот, что справа. — или мы оторвем тебе руки".

"Йорик, баранья ты голова, закрой рот. — сказал левый. — Мы не отрываем руки. Просто веди его и успокойся".

Дун сразу понял: они не были жителями Эмбера. Хотя он не знал каждого гражданина своего старого города, но никто в городе не говорил такими голосами и не носил такие огни. Теперь, когда они были рядом с ним, он увидел, что у каждого из них было что-то вроде лампады, похожей на светящийся рог: каска с трубкой, приделанной спереди, а в трубке свеча. Свечи отбрасывали вниз странные тени на их лица, но Дун мог сказать, что низкий человек был старше и волосатее, чем высокий, носивший маленькие усы или пушок под носом.

Пока они тащили его, мысли Дуна неслись сумасшедшими зигзагами. Он открыл рот, чтобы позвать на помощь Лину, а затем снова закрыл. Нет, он не мог позволить им понять, что она здесь. Если они поймают ее, то Лина не сможет ему помочь.

"Это наше место, мальчик, — сказал старший слева. Мы нашли его. Никаких незваных гостей и экскурсий. Тебе придется объясниться".

"Он мог прийти не один, Па. — сказал высокий справа плаксивым голосом. — Ребенок не спустился бы в такое место в одиночку". Он злобно сдавил руку Дуна.

Дун взвизгнул.

"Не тронь его, Йорик, ты безмозглое ведро, — сказал тот, которого звали Па. — Мы можем использовать его. Не хочу, чтобы он стал калекой".Он дернул Дуна за другую руку. "Так кто пришел с тобой, мальчик? Мы знаем, что ты не один".

"Я пришел один! Я сам!" Дун закричал во весь голос, надеясь, что Лина слышала его и не прилетит на помощь. Оставайся незамеченной, мысленно сказал он Лине. Помоги мне, но не позволяй им увидеть тебя.

"Не надо кричать, — сказал старик. — Мы не глухие".

Но Дун был готов на все, чтобы дать Лине знать, что она не должна идти за ним. У нее недостаточно сил, чтобы освободить его — ее только схватят. Лина должна вернуться в Искру за помощью. Он должен каким-то образом сказать ей это. Дуну в голову пришел только один способ сделать это.

Они повернули на Оттервилл-стрит. Дун бросился в исступлении дергаться и брыкаться, кричать мучительным и одновременно громким голосом. "УЙДИ от меня, — кричал он, делая наибольшее ударение на первое слово и приглушая голос на двух других. — Я хочу ДОМОЙ! Уберите руки от меня. на ПОМОЩЬ! "Он надеялся, что Лина услышала: " УЙДИ! ДОМОЙ! ПОМОЩЬ! "Это было лучшее, что он мог сделать.

Он перестал бороться. Двое мужчин схватил его крепче, чем раньше. "Уймись, припадочный", сказал старший. "Все, чего ты добьешься — просто потеряешь силы и поранишься".

Они повернули на Хакен-сквер. Дун изумился. Он оказался в одном из мест, наиболее знакомым ему в этом мире; и оно претерпело ужасные изменения.

Свет, который они видели сверху, совершенно точно не имел ничего общего с восьмистраничной книгой. Это был просто огонь, горящий в самом центре площади и создающий пелену дыма. Здесь было обустроено что-то вроде гостиной со столом, несколькими креслами и коврами. Стояло корыто, наполненное водой, пустые банки и жестянки захламляли землю. Вокруг этой жилой площади лежали кучи сумок и штабеля коробок, в некоторых из них Дун заметил знакомые жестяные банки: маринованная свекла, растворимое картофельное пюре и сушеные фиолетовые бобы. Здесь, по крайней мере, еще осталась еда, может быть, даже больше, чем он думал. Троица прошла мимо костра.

В свете огня Дун смог, наконец, получше разглядеть своих похитителей. Старший, что шел слева от него, был, словно, сложен из кирпичей: широкий в плечах, плотный в груди, с толстой шеей, и головой, выглядевшей слишком большой для его тела. Его густая цвета ржавчины копна волос в разнобой торчала на голове из-под каски-светильника, растительность покрывала всю нижнюю половину его лица запутанными зарослями усов и бороды, торчала из ушей и ноздрей. Его брови, словно соломенные карнизы, нависали над глазами.

Младший был выше и тоньше, с немного беспокойным, бегающим по сторонам взглядом. У него были небольшие усики, а на подбородке росли коричневатые завитки волос — слабая пародия на бороду. От них обоих исходил сильный запах, запах давно нестиранной одежды: грязной, потной.

"Посмотрите, что мы нашли! — воскликнул младший, когда остальные подбежали к ним. — Нарушитель!"

"Я не нарушитель".-сказал Дун. Он снова попытался вырваться на свободу, но хватка мужчин только усилилась.

Другие люди подошли к нему вплотную и уставились на него. Все они носили каски-фонари. Одна из них женщина в темном платье, с черными волосами и плотно натянутой на голову каской. Она посмотрела на него небольшими печальными глазами. "Ой, беда, — сказала она. — Горе, но, увы…Дочь, подойди ближе".

Девушка, которая выглядела чуть постарше Дуна, подошла и встала рядом с матерью. Она была широка в плечах и ржаво-волосатая, как пожилой человек. Она покосилась на Дуна, ухмыляясь. В ее руках была длинная вилка, которой она ткнула Дуна в ногу.

"Теперь, мальчик, слушай. — сказал человек слева Дуну. — Большой ошибкой было вторжение на территорию семьи Трогг, которую ты видишь перед собой. Я, Ваштон Трогг, известный миру как Трогг или Па для семьи. Моя жена Минни. Мой сын Йорик и моя дочь Канза".