Альма - [82]

— Как скажешь, — сипло проговорил Антон, — а сколько тебе лет?

— Много и записано в моем личном деле, — усмехнулся он.

— Не расскажешь?

— А смысл? — вопросом на вопрос ответил он, — во многом знании много печалей.

— Scientiam multiplicat dolor, — хмыкнул Антоха.

— Ты смотри, какой образованный, — удивился он, — на медицинском что ли учился?

— Нет, я математик.

— Серьезно?

— Более чем.

— Ну, ты даешь, парень, — расхохотался Стен, — впервые вижу такого уникума! Ты еще скажи что закончил.

— С отличием.

— Просто нету слов, — продолжал веселиться мастер, — так ты мазохист у нас оказывается!

— Нет, я идейный, — буркнул мой друг, уже сам не довольный тем, что вообще затронул эту тему, — давай не будем об этом, мне вчера Дима и так все уши прожужжал.

— Идейный мазохист значит, — кивнул Стен, — ладно, прости уж старика, ты и так многое в жизни перенес, а тут еще и я издеваюсь. Ты давай кушай лучше, лигатуры набирайся.

Махнув на него рукой, мой друг продолжил свое занятие. Я тоже старался сильно не отставать, думая, что после подобного «завтрака» идти на нормальный мне уже не точно захочется. Однако я зря волновался по этому поводу. Мастер не только полностью преобразовал все реагенты попавшие к нам в тело, но и не оставил даже неприятного привкуса во рту. Желудок, урчал и требовал пищи, а в теле была обычная легкость, не дававшая даже намека на то, что я только что поправился на четыре с половиной килограмма. И при этом на душе пели птицы. Эндорфинов он мне, что ли выработал, для поднятия настроения? А не важно! В любом случае самочувствие отличное, настроение тоже на высоте, чего еще надо?

Спустившись в столовую на завтрак, где как всегда, несмотря на величину помещения, народу почти не наблюдалось, мы подошли к раздаче и стали нагружать свои тарелки под завязку. День предстоял быть долгим. Пожилая повариха, с видимым удовольствием положила нам гречневой каши с мясом и налила тарелку ароматной ухи. Сверху ко всему этому полагалась пара пирожных и компот в неограниченном количестве, стоявший в свободном доступе в графинах на соседнем столике. Вот это жизнь! Поблагодарив заботливую женщину, мы присели за самый дальний столик у окна и принялись неспешно поглощать еду.

Погода сегодня была пасмурная. Свинцовые тучи висели в небе, сыпля оттуда тяжелыми снежными хлопьями, долетавшими до нас уже в виде дождя. Ветер дул непрерывно, пригибая верхушки деревьев, и обрушивая целые водопады снега вниз и в стороны к великой радости, скачущей по поляне детворы. Зрелище и впрямь было красивое. На цветочную поляну, устланную ярко зеленым и сочным (прямо как на картинках) зеленым ковром прилетали хлопья снега, чтобы тут же растаять. Дети бегали по траве и пытались их поймать, подпрыгивая и кружась в снежном облаке. Понаблюдав за ними, я невольно улыбнулся.

Конечно, прямой границы раздела между летним лесом и зимним не было, такое очень сложно обеспечить, как объяснила мне вчера Алиса, но переходная зона была совсем небольшой — всего два метра в длину. Поэтому дети и могли наслаждаться подобным эффектом. Да что там дети, вон на крыльцо вылез тот самый старичок, что совсем недавно дрыгал под столом ногами от смеха, видя наш неудавшийся с Алисой эксперимент. Вылез, и довольно улыбаясь, тоже начал пытаться подхватить рукой падающие снежинки. И вправду говорят, что старый, что малый…

После завтрака мы отправились в подвал, в нижние лаборатории, где нас уже ждала Алиса, стоя в коридорчике возле какой-то неприметной железной двери.

— Доброе утро! — радостно улыбнулась она, когда мы подошли ближе, и обратилась ко мне, — Дима, ты что не выспался?

— Да что вы все об этом мне говорите, — возмутился я, — ну, не выспался и что такого? Я же все равно здесь и готов к работе.

— Нет, так нельзя, — покачала она головой, — мозг должен быть полностью отдохнувшим, чтобы в полной мере воспринимать информацию. Давай-ка я помогу, — и она коснулась рукой моей головы. К моему удивлению сознание и впрямь прочистилось, а небольшая усталость, накопившаяся за все это время, моментально исчезла, — вот так. И запомни на будущее, ты должен отдыхать. Перенапряжение никому и никогда не шло на пользу. Ты понял?

— Так точно! — радостно улыбнулся я.

— Почему ты не спал, позволь узнать?

— Сон плохой приснился, — пожал плечами я, — а потом как-то просто не мог уснуть.

— Сон говоришь, — сощурилась она, — ладно, позже поговорим о твоем отдыхе, а сейчас прошу сюда, — и она открыла железную дверь, у которой стояла все это время.

За дверью оказалось просторное и довольно прохладное помещение, сразу чем-то напомнившее цветочную лавку. Там тоже всегда было прохладно и чисто. Вот только здесь, в отличие от той самой лавки, цветами даже и не пахло. Везде стояли какие-то странные приборы, назначения которых я не знал, железные столы, какие-то огромные баллоны с жидкостями и торчащими во все стороны трубками и шлангами, стеклянные колпаки, под которыми лежало вообще что-то непонятно и многое-многое другое. Посмотрев на торчащие из стены напротив квадратные железные дверцы, чем-то напоминающие ячейки камер хранения, только намного больше, я догадался куда мы попали.