Аллигатор - [12]

— А что ты ее не окликнула?

— Так я ее видела через окно вагона. Я ехала из Зеленого Дола, а она шла по перрону с каким-то мужиком. Такой солидный, видный мужик. Она держала его под руку и что-то говорила ему. Мне показалось, что они давно знают друг друга.

— Когда это было? — спросил я ее.

— Когда, когда? Да не помню я, какое это было число, летом прошлого года. Я приехала в Казань и стала рассказывать Семшову про его жену, а он мне говорит, что ее вторые сутки нет дома. Я еще тогда подумала, что она правильно сделала, что свалила от него. Меньше будет размахивать своими руками и гонять ее по дому.

— Насколько я слышал, вы ездили с Семшовым в Васильево и пытались разыскать там его жену?

— Мы поехали с ним примерно через неделю после того, как она ушла от него. Он взял с собой фотографию, и мы, как «путевые», стали там ходить по улицам и спрашивать у жителей, видели ли они эту женщину. Мы показывали эту фотографию на станции, в магазинах. Только один мужик сказал нам, что он видел эту женщину в каком-то садовом обществе, в каком, он точно не помнил.

Я быстро записал ее показания и протянул ей лист бумаги.

— Вот здесь напиши, что с твоих слов записано верно и тобой прочитано. Теперь подпишись вот здесь и поставь дату.

Она старательно вывела все слова, поставила дату и расписалась. Я сложил лист бумаги пополам и сунул в карман пиджака.

— Ну, что будем делать дальше, Рая? — спросил я ее.

— Это вы на что намекаете? У вас, наверное, и без меня баб сколько хочешь, зачем я вам?

— Ты меня не поняла. Я не в том смысле, о чем ты подумала. Я говорю о работе.

— Это о какой работе вы говорите? — удивленно спросила она меня.

В ее глазах мелькнул хитроватый огонек, таившийся где-то в уголках ее глаз.

— Рая, ты женщина тертая, судимая, и поэтому я не собираюсь читать тебе здесь лекции. Или мы с тобой договариваемся по этому вопросу, или нет. Если нет, я сейчас установлю тебе административный надзор, и ты через неделю уедешь обратно или в Пановку, или в Козловку. Тебя подобный вариант устраивает?

— Только не надо меня пугать, гражданин начальник. Я зоны не боюсь, но и просто так туда тоже не рвусь. Что вас конкретно интересует?

— Все, Рая, начиная с квартирных воров и кончая убийцами. Я больше чем уверен, что с тобой общаются люди, находящиеся в розыске. Вот все они меня и интересуют. Возьми этот листок, там записаны мои телефоны. Буду ждать твоего сигнала. Крутить со мной не советую. Дважды я повторять тебе прописные истины нашей с тобой дружбы не собираюсь.

Она взяла протянутый мной листочек бумаги, свернула и молча сунула его в лифчик.

— Не потеряй, — я направился к выходу.

— Не потеряю, начальник. Скажите, как вас зовут?

— Там все, Рая, написано — и фамилия, и имя, и номер телефона.

Выйдя на улицу, я с наслаждением вдохнул полной грудью чистый весенний воздух.

* * *

Дойдя до остановки троллейбуса, я посмотрел на часы. Они показывали начало седьмого вечера.

— Может, заскочить к Лебедевым? — спросил я сам себя.

Лебедевы жили на улице Степана Халтурина. Еще немного подумав, я зашагал в сторону их дома. Семья Лебедевых проживала в большом доме сталинской застройки. Открыв входную дверь подъезда, я очутился в большом прохладном коридоре. Посмотрев на нумерацию квартир, я направился вверх по лестнице.

Поднявшись на третий этаж, я остановился около массивной деревянной двери. Нажав кнопку звонка, я стал ожидать, когда мне откроют.

— Вы к кому, молодой человек? — услышал я у себя за спиной.

Я обернулся и увидел пожилую женщину, опирающуюся на трость. Волосы женщины были седыми, и в полумраке коридора казались покрытыми серебром.

— Гражданка, меня интересуют Лебедевы, а если быть точнее, Зинаида Петровна Лебедева.

— Ее нет дома, — произнесла женщина и оттеснив меня от двери, стала ее открывать.

— А кем вы будете Лебедевой Зинаиде? — спросил я ее.

— Бабушка я ее, — ответила женщина. — А вы откуда, молодой человек?

— Извините, что не представился. Моя фамилия Абрамов, я из уголовного розыска МВД.

— Если вы из МВД, то проходите в квартиру, — пригласила она и первой вошла в прихожую.

Она включила свет и направилась в комнату. Вслед за ней последовал и я. Комната была большая. У одной из стен стоял коричневый кожаный диван. На комоде стояли слоники, модные в середине пятидесятых годов.

— Вы не стойте, присаживайтесь, где вам удобнее, — произнесла женщина. — Меня зовут Валентина Николаевна.

Я присел на диван и, достав из кармана пиджака свой блокнот, задал ей первый вопрос.

— Скажите, Валентина Николаевна, что предшествовало исчезновению вашей внучки? Может, вы поругались или еще какие-то веские причины? Вы сами подумайте, ведь люди просто так не уходят из дома и, тем более, не пропадают.

Она посмотрела на меня и, отвернувшись в сторону, смахнула с глаз набежавшую слезу.

— Знаете, молодой человек, это вечный конфликт между молодыми и старыми. Ей хотелось свободы, жить на широкую ногу. Она часто вступала со мной в спор, пытаясь доказать мне свою исключительность. Хотя мне, как и сейчас, непонятна эта ее исключительность. Она успешно окончила финансовый институт, устроилась на работу в торг. Появились деньги, новые друзья. Вышла замуж, но через полгода развелась. Потом снова вышла замуж и снова развелась. Затем пошли неприятности на работе. Управляющего торгом сняли и отдали под суд. В отношении главного бухгалтера возбудили уголовное дело за растрату. Зинаида вскоре уволилась с работы и стала пить. Сначала пила не часто, а затем стала пить чуть ли не каждый день. Вот с этого момента мы и стали сориться с ней. Как я ни пыталась ее поставить на правильные рельсы, она всегда съезжала в кювет.