Аллергия на «Магические Грибы» - [32]
Я слушал его левым полушарием головного мозга, а правым полушарием уныло прикидывал свои потери… выходило, что за пять лет каторжных работ на Падди я не дополучил примерно пятьдесят тысяч евро… а может и шестьдесят…
Нашей дружбе не суждено было продолжиться. На следующий день, Падди улучил момент, когда я остался один в маленькой кухоньке на его ферме и пригрозил:
— Встречаешься с новыми друзьями, Александр? А не слышал ли ты слухов?
— Каких ещё слухов? — от заговорщицкого тона его голоса и от непонятного начала разговор я был совершенно растерян.
— А таких слухов! Все соседи вокруг говорят, что ты торгуешь наркотиками!
От глубины маразма сказанного им, закружилась голова, будто бы я стоял на краю пропасти. И вероятно именно к этой пропасти Падди меня подталкивал.
— Не слышал? А я слышал, что ты заводишь дружбу, с кем не следует. Так вот, смотри Александр, если я узнаю, что ты встречаешься с Виталием, это будут не просто слухи о том, что ты торгуешь наркотиками. В это будут вовлечены сотрудники полиции. Делай выводы, Александр!
Как? Как? Как?
Каким образом мне увидеть хоть какого‑нибудь человека? Кто сможет поделиться опытом и рассказать, как бороться за свои права, как попытаться сдвинуть с места эту скалу безумной эксплуатации?
Я хочу купить автомобиль. Или хотя бы мопед, чтобы можно было выбраться куда‑нибудь, в общество.
— Александр, я не советую тебе покупать машину. Это безумно дорого. В этой стране, машины не у каждого. Машина это жуткие расходы: страховка, налоги, обслуживание. Александр, купи себе пони!!! Я не против, пусть пасётся позади твоего вагончика. Всего триста евро! — весело сказал Падди.
Морщинки вокруг его глаз сплелись в весёлую паутинку. Я чувствовал его удовлетворение. Он получал удовольствие от того, что отказывал мне.
— Ну, неужели, даже самая недорогая, самая маленькая машина будет стоить так дорого? А мопед?
— Даже не думай, Александр, даже и не пытайся! Мопед — это мгновенная смерть. Заказывай такси и поезжай куда надо и когда хочешь. Копи деньги, жизнь будет не лёгкой!
Я коплю. Я хочу накопить на адвоката, который сможет мне помочь вырваться из плена диктатуры. Сбросить с пьедестала этого всемогущего самодержца. Прищемить хвост тому, который диктует мне с кем общаться, куда ездить. Вставить мозги тому, который контролирует каждый мой шаг, только бы я не знал законов трудового права, только бы я не имел возможности встретиться с представителем правозащитных органов.
Здравствуй, мой милый муженёк, мой хороший, Александр!
Мы уже ели первые ягоды клубники. Ездили в субботу к моей маме на дачу и собрали там одну тарелочку. Детки каждый день просят теперь, чтобы я им купила клубники. Трёхлитровый бидон стоит ».50- 1.70, ужас, как дорого! Ни за что не куплю! Ждём, когда созреют свои ягоды на даче у бабушки.
Заставляю девочек чистить зубы каждый день. Только делают они это с неохотой. Всему виной, наверное, ледяная вода, которая сводит зубы до ломоты. Я уже не помню, как это бывает хорошо, когда существует горячая вода.
Никак не могу приучить девочек ложиться спать одних. Саша без меня не может уснуть. Если я сержусь и ухожу читать в ванную комнату, то она сядет на кровати и плачет и канючит: «Мама, хочу спать с мамой». Моё сердце не выдерживает, и я опять иду к ней, ложусь с ней рядышком. Её обязательно нужно обнять, прижать к себе, только после этого она уснет. Ну а я после такого расслабления рядом с дочками, уже не могу привести себя в порядок и делать что‑то.
Дни становятся длиннее, так что вчера я ходила гулять с Сашей после восьми вечера. Она обожает качаться на качелях, и просит, чтобы я раскачивала её высоко. Ей страшно, она визжит, но просит раскачивать ещё сильней. Когда залазит на лесенку–стенку в нашем дворе, то каждый раз кричит: «Папа, папа, сними меня!» Все прохожие люди оборачиваются и смотрят на нас с жалостью…
Как нам тяжело без тебя… Скучаем…
Приснись мне сегодня ночью. Целую, твоя жена.
24
— Знаешь, Александр, я так тебе сочувствую, — Шинейд собирает грибы на своей стороне полки и обращается ко мне. Одновременно говорит и убирает грибы.
— Спасибо, Шинейд, ты настоящая подруга.
— Я хочу поделиться с тобой своим горем, Александр, веришь ли, что и нам, местным людям тоже, порой, приходится сложно жить. Моя дочь инвалид с детства, её нижняя часть тела парализована. Недавно мы получили письмо посетить врача в больнице в Дублине. Представь себе, приём был назначен на три часа дня. Там мы были в 2.45. Всё время моя дочь находится на инвалидной коляске. Постоянно на коляске. Она вынуждена страдать бесконечно. Мы ждали приёма так долго, что готовы были уехать домой. Нас приняли только в шесть вечера! Мы прождали три часа!!! Где справедливость, где сочувствие к инвалиду, где сострадание, где порядок? Когда врач нас принял, то отпустил тут же через две минуты, сказав нам, что сам не понимает, для чего моя дочь была приглашена. Он сказал, что с ней всё в порядке и велел нам ехать домой.
— Это бессмысленно и жестоко, Шинейд.
