Аллегро - [17]
— Не башли, а мани…
— Не мани, пригород, а зелень.
— Сам ты деревня… У Трушкина… Глянь, какой оптимистичный с утра.
— У нашего Трушкина?! Ну-ка, пошли стрельнем! Лёва, Левон…
Волна интереса активно перемещается в сторону прапорщика Трушкина, чтоб, значит, цветом не выделялся.
В класс, между тем, входят и другие музыканты. Входят шумно, здороваются друг с другом, собираются группками, туда-сюда передвигаются. Кто вяло, другие энергично обмениваются впечатлениями о прошедших выходных…
— Чуваки, новый анекдот…
— Новый?
— Совсем-совсем… Еще теплый.
— Давай, Шура, быстро, пока дирижера нет.
— Так, чуваки, дело было так… Приезжает это Владимир Владимирович…
— Здравствуйте, товарищи, — входя, весомо, с достоинством, громко здоровается старшина оркестра Константин Саныч, прерывая начатый было анекдот.
Кислая ситуация образовалось, как кружка с пивом на полдороге.
— Здравия-жела-товарищ-старший-прапорщик! — поворачиваясь на встречу, почти бодро отвечают музыканты.
— А-а, Кобзев, опять новый анекдот, да? — в повисшей тишине, с укоризной в голосе, угадывает старшина.
— Ага, совсем новый, про Путина, това…
— Стоп-стоп! Ты что, Кобзев, совсем уже оху… того, что ли?.. — чуть даже пригибаясь, то ли от удивления, то ли от опаски, обрывая, машет руками явно рассерженный уже старшина. — Кончай тут, понимаешь… Тем более про Путина. Дубина-то быстро по башке прилетит… причем всем ведь прилетит. Даже в сортире! Слыхали, да? Нашли понимаешь, про кого рассказывать. Ну, народ, ну, страна, ну ничего не боятся. Совсем обнаглели. Это вам не про Чапаева с Брежневым, понимаешь, или про Ельцина какого… Другие времена. Быстро по башке-то настучат… Мама, не успеешь сказать. Готовьтесь, вон, лучше к занятиям…
Кобзев обескуражен, пожимает плечами.
— Так я ж не олигарх, тов…
— Был бы олигарх, Кобзев, — на нерве, с высоким убеждением перебивает старшина. — Не жалко б тебя было… Понял, да? Всё, я сказал, кончай трепаться… Готовимся.
Из безмолвной «массовки» доносится чей-то недоуменный вопрос:
— А про кого тогда можно, товарищ старший прапорщик?
Старшина с готовностью сообщает:
— Ни про кого! Только, может, про евреев если. Про Березовского, например, с Абрамовичем… Они ж, слава Богу, не президенты страны, правильно? Да и не станут ими никогда, значит, про них и можно. Или… лучше всего про чукчу… Это вообще для здоровья безопасно. Только без намеков на… И никаких больше Вовочек… при мне! Понятно, нет? Так, вот! Всё, кончаем базар, кончаем, я сказал. Заниматься, заниматься… Всем заниматься.
Утухнув, обескуражено переглядываясь, музыканты с неудовольствием расходятся. Не вовремя старшина пришёл или Кобзев поздно, читается на лицах… Одно из двух… Значит, про чукчу и про евреев можно. Ага! Ладно.
В оркестровке возникает легкая музыкальная какофония. Не сказать, чтоб уж очень нервная — обычная какофония, как в понедельник… и другие какие дни.
Старшина оркестра тоже достает свой инструмент, как и все готовится к занятиям: разминает губы, кривит, их плющит, растягивает, как дама перед зеркалом, при этом косит взглядом на дверь. Ждет.
8.59.
В комнату быстро входит руководитель оркестра подполковник Запорожец, предпенсионного возраста офицер, холеного вида, с замашками строевика.
Старшина оркестра успевает отмахнуть музыкантам, те соскакивают в вертикальное положение…
— Ор-рке-естр-р, смир-рна!.. — Громко командует старший прапорщик, и грациозно печатает несколько шагов на встречу дирижеру. — Товарищ подполковник, за время вашего отсутствия в оркестре происшествий не произошло… Старшина оркестра старший прапорщик Хайченко.
Подполковник, выслушав, преувеличенно требовательно оглядывает всех музыкантов, потом здоровается:
— Здравствуйте, товарищи музыканты!
— Здра-жилай-таарищ-под-поковник! — как на «зачет», рубят музыканты.
— Вольно! Садитесь! — разрешает дирижер, снимает фуражку, проходит к своему заместителю, здоровается с ним за руку.
— Что нового?
— Да нет, ничего, — отвечает Хайченко. — В наряд только вот по Округу со следующей недели идем. А так все в порядке.
— Ага, кобыла, значит, околела… — тонко шутит дирижёр. — А в остальном, прекрасная маркиза… Так, да?
Старшина пожимает плечами — он-то при чем!
Подполковник внимательно, как учитель группу двоечников, одного за другим оглядывает подчиненных, расчёсывает при этом свои не очень, скажем, густые волосы. Закончив с укладкой прически, чуть в сторону, шумно продувает расческу, неторопливо обхлопывает поочередно погоны — пылинки, чёрт их бей! — недовольно при этом морщится. Закончив привычный ритуал подготовки к занятиям, потирая руки, проходит, присаживается за свой дирижерский пульт. Музыканты, ухмыляясь одними глазами, наблюдают обычную утреннюю дирижерскую разминку, молчат.
Всё как всегда. А ведь еще только понедельник!..
— Я тут вчера вечером телевизор случайно смотрел… — будто ни к кому не обращаясь, замечает подполковник. — И как обычно на рекламе переключил туда-сюда кнопки… на шестую программу. — Дирижёр на пальцах показал, как он это сделал. Выдержал паузу. Его слушали очень внимательно. Внимательнее важного правительственного сообщения. Понимали — неспроста. — Вдруг вижу… — продолжил офицер. — Да-да!.. Кого бы вы думали? — подполковник закрутил головой, ожидая ответа. Музыканты оркестра, изобразив искреннее любопытство, насторожённо молчали. Грешков, конечно, у всех было предостаточно, но телевизор!..
Узнав о том, что у одного из советников депутата Госдумы есть коллекция дорогих художественных полотен, вор в законе, смотрящий, Владимир Петрович, даёт своим помощникам задание отобрать её. Советника депутата похищают, за большие деньги из тюрьмы доставляют специалиста «медвежатника», отбывающего серьёзный тюремный срок. «Бойцы» Владимира Петровича проникают на территорию коттеджа советника, картины увозят. Оставшийся в живых охранник, не может объяснить, почему он открыл ворота, и что было за «пятно», которое въехало или вошло на территорию.
Плохо, если мы вокруг себя не замечаем несправедливость, чьё-то горе, бездомных, беспризорных. Ещё хуже, если это дети, и если проходим мимо. И в повести почти так, но Генка Мальцев, тромбонист оркестра, не прошёл мимо. Неожиданно для всех музыкантов оркестра взял брошенных, бездомных мальчишек (Рыжий – 10 лет, Штопор – 7 лет) к себе домой, в семью. Отмыл, накормил… Этот поступок в оркестре и в семье Мальцева оценили по-разному. Жена, Алла, ушла, сразу и категорически (Я брезгую. Они же грязные, курят, матерятся…), в оркестре случился полный раздрай (музыканты-контрактники чуть не подрались даже)
«Кирза и лира» Владислава Вишневского — это абсолютно правдивая и почти документальная хроника армейской жизни в СССР. Это вдумчивый и ироничный взгляд известного писателя на трехлетний период срочной солдатской службы в середине 60-тых.В книге простому советскому пареньку выпадает непростая участь — стать солдатом и армейским музыкантом. Мало кто представляет, что долг Родине армейские музыканты отдавали, совмещая нелегкий солдатский труд с таким же непростым и ответственным трудом музыканта. Но ни строгий устав, ни муштра, ни изнуряющие репетиции не смогли надломить решимость главного героя, его оптимизм и юношеский задор.
«Время «Ч», или Хроника сбитого предпринимателя» — это масштабная картина мятежной и темной страницы в нашей истории — периода так называемой «перестройки». На фоне глобальных разрушительных процессов разворачивается непростая судьба обыкновенного советского человека, инженера, безоглядно включившегося в перестроечные процессы. В романе точно и проникновенно передана атмосфера этого периода, описаны метания предпринимателя, взлеты и жестокие падения, любовные перипетии, сомнения, его отчаянная попытка сохранить честь и достоинство в беспринципном и жестоком мире.
Новая книга Владислава Вишневского «Вдохновение» – это необыкновенная история о группе молодых, безумно талантливых, но никому не известных музыкантов из провинциального поселка Волобуевск. Однажды музыкантам выпадает уникальный шанс заявить о себе – принять участие во всероссийском джазовом музыкальном конкурсе, объявленном неким австралийским миллиардером. Именно с этого момента жизнь каждого из них – не только музыкантов, но и австралийского миллиардера – кардинально изменилась и наполнилась новыми впечатлениями, любовью, неожиданными взлетами и падениями.Автор повести "Вдохновение" Владислав Вишневский – известный писатель и сценарист, автор десятка книг, в том числе экранизированного романа «Национальное достояние», сериал по которому вышел на экраны российского телевидения в 2006 году.
О том, как в наши дни, в России, в городе Москве, выброшенный из привычной деловой и социальной среды человек, мужчина 45–50 лет, с хорошим образованием, проходит через ряд необычных для себя обстоятельств: приобретает друзей, поддержку олигарха, становится «опекуном» (по роману – телохранителем мальчугана, у которого «папа сидит на нефтяной задвижке»). «Поднимает» богом и людьми забытую свою родную деревню… Избавляет её от пьянства, разрухи в головах…В романе и язык общения соответствующий, и песни, смех, и слёзы, и юмор, и… бандиты, и танцы у костра… и поездка с детьми в Москву в педагогическую академию, и налёт МЧС, и…Не только человек нашёл себя, но и деревня, люди.
Цзы Цзиньчэнь входит в тройку самых крутых авторов триллеров в Китае. Книга завоевала титул национального бестселлера, а ее сюжет лег в основу одноименного сериала, который в одночасье стал хитом и был переведен на несколько языков – в том числе и на русский. Сериал характеризовали как «феномен 2020 года». Действие происходит в Китае, Цзянчжоу в 2013 году. На станции метро арестовывают мужчину. В его руке – огромный чемодан, в котором, по утверждениям задержанного, находится бомба. Но саперы обнаруживают внутри… обнаженный труп. Это происшествие взрывает интернет, приковывая колоссальное внимание к ходу расследования.
В книге представлены очерки, посвященные охоте за серийными убийцами, расследованию загадочных преступлений, таинственных исчезновений людей и других различных загадочных происшествий, вошедших в историю мировой криминалистики.
Сложно ли быть женщиной в мире мужчин? Особенно, если хочется чего-то большего, чем воспитывать детей и готовить обеды. А теперь представьте, что на дворе 1933 год и вы находитесь в консервативном до мозга костей городке американского Юга. Странное и жестокое убийство владельца местной бакалейной лавки обнажает множество секретов, спрятанных в шкафах местных жителей. Вы знаете, что справитесь, ведь вам не впервой распутывать тайны и раскрывать интриги, как и главной героине этой истории. Но поверят ли вам (и ей) другие? Комментарий Редакции: Автору удалось добавить свежих оттенков в палитру такого любимого многими жанра.
Андеграундный гитарист Паоло вынужден совмещать занятие музыкой с работой частного сыщика. Он должен наблюдать за необычной и очень притягательной девушкой из богатой и известной семьи, которая почему-то разорвала все отношения с близкими и сбежала жить к сквотерам. У Паоло предчувствие, что девушка влипла в крупные неприятности и ей грозит опасность. Тем временем по Парижу начали распространять «голубую таблетку», проглотив которую некоторые умирают. Несмотря на опасность таблетки, город будто сошел с ума, все хотят поиграть в химическую русскую рулетку, стремятся попасть на особенные вечеринки для избранных.
Демид Крылов — адвокат необычный. Он не сидит спокойно в офисе, консультируя богатых клиентов. Его приглашают, когда нужно решить чертовски трудную проблему. Например, избавиться от трупа стриптизерши или отмазать от тюрьмы скандального блогера. Демид пускает в ход хитрость, силу, криминальные связи. И всегда добивается успеха — не зря же его прозвали Решателем! Суровый, а подчас и жестокий, адвокат Крылов понимает справедливость по-своему. Он с юности мечтал защищать людей. И для спасения своих клиентов готов обходить законы и даже совершать новые преступления.
Ян Стокласса – шведский дипломат, журналист и писатель. Публикация его первой книги привела к международному скандалу, связанному с разоблачением коррупционных схем: уголовные дела были открыты в семи странах. Книга, которую вы держите в руках, пролила свет на события 30-летней давности, что позволило возобновить расследование убийства премьер-министра. Таинственный архив Стига Ларссона опубликован. Поклонники с изумлением узнали, что знаменитый писатель незадолго до смерти расследовал громкое убийство шведского политика Улофа Пальме.