Алкогольный террор. Лекции профессора Жданова - [4]

В те годы, да и сейчас, отношение к трезвости — это лакмусовая бумажка. Можно было ничего больше не спрашивать: вот тебе доклад, прочитай, прочувствуй. Почувствовал эту боль — наш человек. Если сказал: «Ну и что?» — все ясно. На этом материале выявлялись и мощные враги трезвости. Пятая колонна выступила мощнейшим сплоченным фронтом против отрезвления нашей страны.

Наконец, на отчетно-перевыборном партийном собрании в нашем институте был поднят вопрос о трезвости. Из 13 выступавших 11 говорили о докладе академика Углова. У представителя обкома глаза на лоб вылезли: отчетно-перевыборное собрание, а тут идет серьезнейший разговор о судьбе нашей страны. Коммунисты приняли решение написать письмо в ЦК КПСС и в партийный контроль.

Наши предложения были простые: опубликовать во всех газетах доклад академика Ф. Г. Углова, принять программу отрезвления, в течение 2–3 лет ввести в стране сухой закон. Одного академика Ф. Г. Углова можно было объявить сумасшедшим, но 93 коммунистов Института автоматики и электрометрии объявить сумасшедшими никак было нельзя. Такие же письма были направлены в ЦК КПСС и от партийных организаций других институтов Академгородка.

И вот благодаря этим письмам генсек Ю. В. Андропов был вынужден создать комиссию ЦК КПСС, которая занялась подготовкой постановления о борьбе за трезвость в нашей стране.

«Верю в свой народ!»

Тем временем мы решили выяснить, кто же такой академик Углов. Никто про него ничего не знал. И меня снарядили в Ленинград разыскать этого скандально знаменитого врача и ученого. С наработанным багажом, имея копии письма коммунистов, имея уже научно-методическую секцию, лекции, лекторов, общественное мнение, которое забурлило в Академгородке, я поехал в Ленинград на ноябрьские праздники.

Прилетел туда 3 ноября 1983 года и через знакомых разыскал телефон Федора Григорьевича Углова. Он был на даче. Звоню:

— Федор Григорьевич, здравствуйте! Я такой-то, меня просили узнать, делали ли вы доклад в 1981 году по алкоголизму.

— Да, делал.

— Ваш доклад попал к нам в Академгородок, мы его распечатали, обсуждаем.

— Да, хорошо, хорошо.

— На основе ваших материалов мы создали научно-методическую секцию в обществе «Знание», ведем лекции.

— Да, да, хорошо.

— Вот, у нас письмо коммунистов партийной организации, выступили за создание программы отрезвления нашей страны.

— Да!!! Где вы находитесь? Я сейчас все брошу и приеду к вам!

Представляете, человек сидел в глубочайшей изоляции, в глубочайшей осаде — подпольщик. И вдруг он услышал, что пока он находится в своей северной столице практически на осадном положении, в Сибири благодаря его лекции поднимается мощное трезвенническое движение, что где-то, оказывается, есть уже армия, ополчение собирается — не один он, не одинок. Вот это состояние неожиданной радости, видимо, переполняло его, и он готов был все бросить, ехать встречаться со мной немедленно. Но мне было неудобно отрывать его, и я предложил встретиться завтра.

Мне, конечно, тоже не терпелось увидеть человека, который одной своей лекцией отрезвил меня на всю жизнь, и мы с супругой поехали на квартиру к Угловым.

Проговорили мы до утра. И договорились, что мы пригласим Федора Григорьевича в Академгородок. Я даже не задумывался тогда, что ему было уже 79 лет, да и не верилось, что этому суперэнергичному человеку почти 80, так он легко принял это приглашение.

Когда академик Углов в декабре прилетел к нам из Ленинграда на 9 дней, он прочитал две свои замечательные лекции в Доме ученых: «Живем ли мы свой век» и «Алкоголь и мозг». В завершение лекций Федор Григорьевич обратился к залу со словами, которые даже у меня вызвали некоторое недоверие.

«Я верю в свой народ, я верю, что его не удастся уничтожить алкоголем, что бы тут ни делали. Я даже верю, что спаиватели будут выставлять эту водку — нате, пейте, — а народ пить не будет. Более того, я верю, что приплачивать будут за то, чтобы пили. И все равно люди пить не будут!»

Я даже улыбнулся про себя. Ну, думаю, Федор Григорьевич, фантазии какие.

Но вот прошло 26 лет. Сотни тысяч людей по стране — активисты нашего трезвенного движения. Любые деньги плати человеку, чтобы он вернулся пить это пойло, — эти люди к нему уже не вернутся. В этом смысле Ф. Г. Углов оказался очень прозорливым. Понимая всю суть русского человека, души его, он предвидел, что это будет именно так.

От ДОТа до СБНТ

После приезда Федора Григорьевича у нас в городке началось массовое трезвенное движение. Организовался ДОТ — Добровольное общество трезвости. Надо сказать, что параллельно в это же время был создан прообраз «Партии любителей пива», ТАНК — Товарищество алкоголиков, наркоманов и курильщиков. Это была попытка создать противодействующую нам организацию. Но она как организация вскоре захлебнулась, хотя денег туда вливалось огромное количество.

В рамках ДОТа мы проводили множество мероприятий, сделали очень много полезных, добрых дел. До тысячи человек собиралось на наши конференции. А чего стоили проводимые нами мощные манифестации и в Академгородке, и в самом Новосибирске!

В то время ДОТ стал кузницей патриотически настроенных партийных и политических кадров для нашей области и для страны. И мы рады, что во многих партиях и сейчас работают трезвые люди. Потому что трезвость не самоцель — это фундамент духовного, экономического и политического возрождения, на котором строится уже все остальное.