Алкоголик в семье: чем могут помочь близкие? - [17]

• провели беседу;

• после беседы были последовательны в своих решениях.

МОТИВАЦИОННЫЙ ДИАЛОГ

А если расширенный семейный совет невозможен? Например, мама с сыном приехали издалека и никого в городе не знают; или алкоголизм осложняется тяжелым заболеванием: диабетом, ВИЧ с необходимостью ежедневной терапии, шизофренией, склонностью к самоубийству? В таких случаях нельзя ставить жесткие ограничения, поскольку создается реальная угроза для жизни. Значит ли это, что помочь невозможно?

Конечно нет. В этом случае лучше применить тактику не «штурма» – то есть интервенции, а «осады» – длительного и целенаправленного воздействия на алкоголика, способствующего формированию мотивации к выздоровлению.

ИСТОРИЯ ЛЕШИ

Леша – алкоголик, одновременно больной шизофренией с тяжелыми депрессиями. Это официальный диагноз, который ему поставила не мама, а врач-психиатр после длительного наблюдения. Леша много раз лежал в больнице, его лечили месяцами, но часто выписывали досрочно: он находил доступ к спиртному даже в больнице. Дома пил непрерывно, лечился плохо, болезнь заявляла о себе тяжелой депрессией и бредом, и Леша на скорой снова ехал в больницу.

Мама перепробовала все мыслимые средства, но менять свою жизнь Леша так и не захотел. Жесткие меры в силу психической болезни применить невозможно: оставить его на произвол шизофрении, несомненно, слишком жестоко. При этом Леша знал, что в случае чего мама его непременно спасет, и не беспокоился ни о чем, кроме наличия спиртного.

Врачи предлагали положить Лешу в больницу принудительно, физически лишив его возможности пить, но мама понимала, что алкоголизм длительным воздержанием не лечится. Поэтому мама научилась навыку общения под названием «мотивационный диалог».

Мотивационный диалог с зависимым человеком – это метод общения, который медленно, но неуклонно способствует ослаблению зависимости человека от алкоголя и сохранению тесного контакта между членами семьи.

Мотивационный диалог не всегда возможен – например, с насильником или в случае тяжелой депрессии, когда нужны срочные действия. Но в случае Леши он принес добрые плоды.

Вот как это было.

Мама научилась видеть в своем сыне две разных мотивации.

Первая – Лешино желание жить, не мучаясь от душевной боли, жить дома, а не в больнице. Это его почти детская любовь к маме и надежда на нее, желание жить в мире и ласке. Его интерес к жизни, к спортивным передачам, мужской работе в доме – он многое умеет и радуется этому.

Другая мотивация – пить. И не для облегчения течения шизофрении (алкоголики с расстройством психики часто используют алкоголь как плохую замену необходимых препаратов). Нет, у Леши есть непреодолимое желание пить алкоголь, неважно какой и сколько.

Это как острая потребность в еде, воде – кто был лишен их долго, тот понимает: терпеть тяжело. Вот и Леше нужно пить, а все остальное время он терпит, и это ему трудно. Все, что стоит у него на пути во время тяги, должно быть устранено. Даже близкие люди. Любой ценой. Такова зависимость, и временами ее голос сильнее в Леше.

Мама поняла, что против голоса зависимости она бессильна. Сколько раз она пробовала спорить, уговаривать, доказывать, умолять – все тщетно. Это как спорить с бесом. А может, так оно и есть?

Два голоса

Мама научилась пропускать, не обращать внимания на голос зависимости. Например, не спорить – потому что в споре зависимость доказывает свою правоту и слышит только себя; не повышать эмоциональный градус обидными словами, обвинениями, слезами и отчаянием. Пропущенное нападение ослабляет болезнь – как в восточном единоборстве отклонение от удара противника лишает последнего устойчивости и может быть использовано против него.

Напротив, собственный голос сына будет ею замечен и поддержан, тем более что этот голос еще такой слабый и неуверенный.

Малейшее выражение заботы, нежности, помощи, стремления к жизни со стороны сына встречает усиление со стороны мамы. Ее живая уверенность, что сын может и будет жить хорошо, что они потрудятся, и это время настанет – поддерживает мотивацию жить у сына. Со временем она все чаще перевешивает мотивацию зависимости, и тогда уже можно прямо говорить о способах выздоровления.

Предлагаем вам проследить, где мама поддерживает сына и где пропускает мимо удары зависимости.

Пример.

– Мам, ты где?

– На кухне, иди сюда, попьем чайку, поговорим.

– Денег дай, мне надо на сигареты. Ну, тысячу. Блок куплю.

– Не могу, сынок.

– Ты что, не понимаешь? Курить надо, понимаешь? Давай деньги.

– Не могу.

– Денег жалко, да?

– Иди сюда, поговорим.

– Ну что?

– Знаешь, тетя Соня звонила. Приглашает нас с тобой на дачу.

– А Глеб будет? (сверстник, двоюродный брат).

– Наверное. Вы, правда, давно не виделись.

– По больницам меня мотаешь, вот и не видимся.

– Так поедешь?

– А когда?

– Вечером надо ехать, ты бы не уходил, а то ехать – а тебя нет.

– Денег дай, курить надо.

– Давай я лучше через часок в магазин пойду и тебе сигареты принесу.

– Ладно.

Строгий критик сказал бы: «Как с матерью разговаривает! Да ему не сигарет, а ремня бы!» Но маме важно сохранить мир и контакт. При этом денег – на спиртное, конечно, это оба понимают – она все-таки не дает. Без сигарет ему трудно, а бросить курить – не ближайшая цель, поэтому она соглашается, но не «сбегать», а «через часок». Она понимает, что грубость сына – это его болезнь, и потому не спорит. А вот вялое согласие сына на поездку за город поддерживает и укрепляет.