Алкаш в газете - [24]

— Та-ак, — зевая, протянул Дынин. — Я больше не могу. Хочу спать. Пойду домой.

Седой никак не отреагировал на это высказывание, поскольку уже спал в кресле. Я выключил магнитофон, закрыл за Дыниным дверь и отправился в ванную. Там, приняв холодный душ, я тщательно обтерся полотенцем, после чего, прихватив несколько банок пива, уселся за компьютер. Сидя за ним, я и встретил рассвет.

В общей сложности я провел за компьютером часа четыре, и сам не заметил, как заснул. Меня разбудил Седой, уже умытый и побритый.

— Доброе утро, архивариус, — поприветствовал он меня. — На плите горячий кофе, на столе есть кое-что пожрать. А я, пожалуй, пошел. Увидимся в редакции.

Я молча кивнул головой и снова закрыл глаза. Однако дрема продолжалась недолго. Я встал, позавтракал и, переодевшись в свежую рубашку и костюм, отправился в издательство. Я прогулялся пешком, выпив по дороге банку джина с тоником.

Поднявшись на шестой этаж и зайдя в нашу комнату, я обнаружил, что ни Борисов, ни Капитонова на работу еще не пришли. У меня было, таким образом, некоторое количество времени, чтобы в одиночестве посидеть, покурить и подумать о своих дальнейших действиях. Однако ничего путного, кроме того, что я решил ночью, в голову мне не приходило.

Мои размышления прервал приход Седого.

— Давно ты здесь? — буркнул он, плюхаясь на свой стул.

— Нет, не очень.

— Каковы плоды твоего ночного сидения за компьютером?

— Я долго копался в файлах, пытаясь найти сколь либо серьезные зацепки или, как бы это правильнее выразиться, ключ к тому, в каком направлении двигаться дальше. А отработать все направления, в которых собирал информацию Бомберг, я не смогу чисто физически. Их слишком много. С другой стороны, не во всех случаях есть серьезные основания предполагать возможность убийства — компромат слишком мелок по масштабам и не носит уголовный характер. В конце концов я решил, что надо работать над вариантом, компромат на который наиболее обширно представлен. А здесь несомненным лидером является человек, которого мы вчера наблюдали на видеокассете — вице-мэр Шелестюк. Его персоне уделяется наибольшее внимание в архиве Бомберга. Под него Бомберг начал копать еще несколько лет назад. Материал, собранный на этого человека, если его запустить в дело, наверняка может привести к концу его карьеры как чиновника, а может быть, даже и к открытию уголовного дела.

— Все, что ты говоришь, очень интересно, — сказал Седой. — Я знаю, что Бомберг регулярно бывал в мэрии и общался с господином Шелестюком. Некоторые поговаривали даже об их дружеских отношениях. Кто бы мог подумать, что они жили, как змея с черепахой. Змея плывет на черепахе. Сброшу — укусит, думает одна. Укушу — сбросит, думает другая.

— Похоже, это реалии нашей жизни. По крайней мере, среди тех людей, которые причисляют себя или хотят быть причисленными к так называемой элите общества, — сказал я. — Однако шансы есть и играть можно.

— Я не очень понимаю, каким образом ты собираешься работать в этом направлении…

— Я хочу встретиться с этим человеком.

— Какой в этом смысл? — удивился Седой. — Ты попросишь его сознаться в том, что он нехороший мальчишка и кинул бомбу в Бомберга?

— Нет, я прежде всего хочу получить информацию. И хочу узнать его реакцию.

— Один раз мы уже выясняли реакцию базарного директора, — ехидно заметил Седой. — Она оказалась весьма быстрой — нам в этот же день набили морду.

— В этот раз такого получиться не должно.

— Это почему?

— Потому что я пойду не с пустыми руками. В моих руках — компромат.

Седой надолго задумался, крутя авторучку на столе.

— В конце концов, логика какая-то есть, — наконец произнес он. — Помощь нужна?

— Нужна. Первое. Необходимо изготовить копии компрометирующих материалов. Второе. Надо, чтобы ты спрятал бомберговский архив в укромном месте. Но со мной ты идти не должен.

— Хорошо. Это вполне выполнимо.

В этот момент в комнату влетела Капитонова.

— Что, орлы? — с порога спросила она. — Зализали раны от бандитских пуль?

Седой скептически оглядел Елену и спросил:

— А ты что такая веселая? Уже опохмелилась, что ли, после вчерашнего?

— С какой это стати? — гордо подняла голову Капитонова. — Я вчера почти что не пила.

Меня несколько покоробило от этого заявления, поскольку я помнил, в каком состоянии сажал Елену в такси.

— Кстати, я в коридоре встретила Гармошкина, он просит, чтобы вы к нему зашли, — перевела разговор на другую тему Капитонова. — Ленечка, ты не скажешь мне, почему это наш главный так полюбил Вовочку? Какая плотная опека для нового сотрудника!

— Это ты у Гармошкина спроси, — ответил Седой. — Нам прямо сейчас идти?

— Можете чуть попозже. Сейчас там Пыжиков с Кострюковым.

— Что они там делают? — хмуро спросил Седой.

Капитонова сделала неопределенный жест рукой и сказала:

— Власть, наверное, делят. Пыжиков хочет мести по-своему, Кострюков — по-своему, а у Гармошкина — свое видение… Но если за первыми двумя стоит какой-то авторитет в газетном мире, то у Гармошкина его нет.

— А в чем конкретно проблема-то заключается? — спросил я у Капитоновой.

— Вчера Пыжиков снял несколько статей из номера, преимущественно по экономической тематике. Кострюкову это не понравилось.