Алисизация: вторжение - [52]

– Не делайте этого, учитель! При всем глубочайшем к вам почтении осмелюсь сказать, что, если вы пойдете в бой со столь бесполезным бременем, не только сила вашего клинка упадет вдвое, но и сами вы подвергнете себя опасности! В битве, которая вскоре нам предстоит, Алиса-сама…

На секунду замолчав, он обвел рукой в роскошной серебристой перчатке окружающих воинов.

– Сражаться вместе с ними, вдохновляя их своим примером – вот наш долг! А вы – что вы сможете сделать, если не покажете все силы, какими обладаете?!

Хороший аргумент у Алисы был. Однако высказать его так, чтобы Элдри понял, было непросто. Алиса заскрипела зубами, пытаясь найти слова, чтобы объяснить: для нее, Алисы, сражаться во имя защиты Мира людей и во имя защиты Кирито одинаково важно.

В то же время страстная речь ученика ее несколько удивила.

Он явно изменился с тех времен, когда, еще в Центральном соборе, получал от Алисы наставления по части мастерства владения мечом. Тогда, словно преклоняясь перед Алисой, он не смел огрызаться, что бы она ему ни говорила.

Все люди этого мира неспособны идти против законов и приказов тех, кто выше их, – им не позволяет печать в правом глазу, установленная таинственными «богами из внешнего мира». Насколько Алиса знала, сломать эту печать сумела лишь она сама, а также ныне покойный владелец «Меча голубой розы» Юджио. Преодолеть ее власть не смогли даже обладавшая богоподобной силой первосвященник Администратор и девочка-мудрец Кардинал.

Элдри тоже должен подчиняться этой печати. И тем не менее – нельзя сказать, что он явственно перечит словам Алисы, но, во всяком случае, прежнего слепого повиновения уже нет. Он самостоятельно думает и высказывает собственное мнение.

Это изменение в нем, возможно, пробудил Кирито. И Юджио.

Двое величайших в мире бунтовщиков и в то же время гордых мечников, повстречавшись с Элдри, несомненно, внесли в его душу сильнейшее смятение.

Если подумать – живущая в Рулиде Алисина сестренка Селька тоже постоянно выражала недовольство закоснелыми законами деревни и приказами старших. И, возможно, сюда стоит добавить двух учениц, которые выбежали из здания Академии мастеров меча, когда Алиса забирала оттуда Кирито с Юджио. Совсем еще юные девушки призвали Рыцаря Единства остановиться – совершенно немыслимый поступок.

И, конечно же – сама Алиса тоже.

До того дня, когда, скрестив с Кирито мечи, она вывалилась вместе с ним из Центрального собора, Алиса не испытывала ни капли сомнения ни по поводу устройства мира, ни по поводу власти Церкви Аксиомы, ни по поводу божественности первосвященника.

Но потом они с Кирито поневоле объединили силы и заключили перемирие, чтобы выбраться из опасного положения. И пока они взбирались по стене собора, он словом, мечом и взглядом своих черных глаз не переставал потрясать душу Алисы – пока в конце концов печать в ее правом глазу не взорвалась…

Да, Кирито был подобен молоту, ударившему по наполненному гармонией лжи миру. Скрытая в его душе сила заставила мир содрогнуться, зашататься – и наконец гигантский древний гвоздь под названием «Церковь Аксиомы», вбитый в центр Мира людей, развалился на части. Однако за все это Кирито пришлось заплатить жизнью Юджио, своего близкого друга, и Кардинала, наставлявшей его девочки, а также собственной душой…

Алиса с силой сжала поддерживаемое левой рукой худое тело. И твердо посмотрела в глаза стоящему перед ней Элдри.

Она хотела ему сказать. «Ты сейчас такой, какой есть, только благодаря тому, что сражался с этим человеком». Но, конечно, он бы не понял. В ордене Рыцарей Единства Кирито считали не более чем мятежником, причем до сих пор не прощенным.

Глядя на стоящую неподвижно Алису, Элдри с таким видом, будто его терзала боль, попытался бросить еще какие-то слова.

И тут. Стоящие вокруг них кольцом люди в одном месте расступились, точно раздвинутые гигантскими невидимыми ладонями.

Из толпы раздался голос – такой родной, что у Алисы слезы выступили на глазах, и в то же время заставивший ее невольно напрячься.

– Э, что тут за суматоха, Элдри?

Тут же расправив плечи, Алиса отвела взгляд от юного рыцаря и медленно повернулась к человеку, от которого исходил голос.

Свободное одеяние в восточном стиле. Низко завязанный широкий пояс. Слева на этом поясе – небрежно висящий неизысканный меч. На ногах – странного вида деревянные сандалии.

По сравнению с окружающими рыцарями и солдатами его снаряжение было невероятно легким. Однако от его тренированного тела исходила давящая мощь – посильнее, чем от любых доспехов.

Поглаживая пятерней короткие волосы, похожие синеватым цветом на его одеяние, обладатель голоса широко улыбнулся.

– Привет, малышка. А ты выглядишь лучше, чем я ожидал. Мне кажется, или у тебя лицо малость покруглело?

– …Дядя. Как же давно мы не виделись.

Отчаянно сдерживая рвущиеся наружу слезы, Алиса поклонилась старейшему и сильнейшему в мире рыцарю – командующему Рыцарями Единства Беркули Синтезис Ван.

Будучи Рыцарем Единства в течение шести лет, Алиса лишь ему одному всецело доверяла, почитала его и любила как отца. И в то же время это был единственный в мире мечник (исключая Кирито), которого Алиса не могла победить – в этом она была уверена.