Она – прекрасная актриса: когда нужно – изображает страсть, когда нужно – холодна как лед.
– Ладно, – сказал Феликс, – я сделал все, что мог. Я обещал Алоизу, что девочка не потеряет землю, потому что ты женишься на ней и заплатишь долги, ну да ладно…
– Дед…
– Я не могу принудить тебя выполнить условия этого контракта. Конечно, я огорчен тем, что не выполню обещание, данное покойному другу…
– Дед, есть же какой-то другой способ.
– Боюсь, нет. Ладно, Лукас, девочка – не твоя проблема. Теперь это проблема адвоката. Ты видел его – такой низенький, толстый, робкий. Потеет все время.
Лукас посмотрел на Тадеуса Нортона, который промокал вспотевший лоб.
– А что он может сделать?
– Алоиз говорил, что он… проявляет интерес к девочке. Ну, ты понимаешь, о чем я…
– Нортон хочет заполучить эту женщину для себя? – спросил Лукас, продолжая говорить по-испански и глядя на Алису. Неужели она покраснела? Нет, должно быть, показалось.
– Да. И это лучший выход из положения. Мы ничего не платим, ты свободен, а о девочке позаботится адвокат.
Несколько долгих секунд Лукас молчал.
– Дед, мы заключили это соглашение по доброй воле…
– Не мы, а я, Лукас.
– Я собираюсь порвать этот контракт и дать женщине или адвокату столько денег, сколько нужно для выплаты задолженности. Она сохранит ранчо, а мы назовем это данью памяти умершего друга.
– Нет. Мы с Алоизом заключили контракт…
– Я все понимаю, но, черт возьми… Дед, пусть это будет актом благотворительности.
– Послушай меня, Лукас. Посмотри контракт еще раз – не будет свадьбы, не будет и платежа. Ранчо уходит с молотка.
Лукас почувствовал, как заболел и задергался его левый глаз. Еще бы – не спал, не ел…
– Ты не понял – я предлагаю сделать выплату в форме благотворительного пожертвования.
– Мне не нужна ваша благотворительность! – вдруг взорвалась Алиса Макдоноу.
Лукас уставился на нее во все глаза – неужели она понимает по-испански?
Вдруг в трубке снова раздался кашель, сильнейший кашель.
– Дед? Дед?
– Извините, принц Лукас, но ваш дедушка не может продолжать разговор.
– Что это значит? Что происходит? Кто вы?
– Я – сиделка, сэр… Матерь Божья! Una ambulencia, Maria. Rapidamente![5]
Разговор прервался. Лукас попытался взять себя в руки и резко развернулся к Алисе Макдоноу.
– Я все слышала, – сказала она. – Каждое слово. Я знаю испанский. Мне не нужна благотворительность, мне ничего не нужно от вас…
– Я должен немедленно вернуться!
– Отлично…
– Ты едешь со мной!
– Не валяйте дурака!
– У меня нет времени на споры. Дело необходимо уладить в любом случае, а я не могу остаться.
– Послушай, жалкое подобие человека…
Лукас провел с этой женщиной полдня, она по-прежнему оставалась для него незнакомкой, но он точно знал, как заставить ее замолчать. Что он и сделал.
Она отчаянно сопротивлялась, но потом тихонько застонала, и Лукас понял, что она сдается. Он отстранился и взял ее за плечи.
– Пойдешь сама или мне тебя нести?
– Вы не можете…
Лукас засмеялся, подхватил Алису на руки и вынес из дома.
Что дает право мужчинам вести себя подобным образом? Или это особый ген, превращающий мужчину в авторитарного негодяя? Неужели ученые до сих пор не открыли его?
– Эй! – в ярости закричала она. – Что вы себе позволяете?
Властелин Мира не ответил. Он просто продолжал идти к входной двери.
– Минуточку! Я говорю…
– Я слышу. – Лукас был уже на крыльце. Его появление приветствовал хор сверчков и древесных лягушек. – Ты орешь на тысячу децибелов, как тут не расслышать!
Старое деревянное крыльцо скрипело рассохшимися ступенями, когда он спускался. Куда он ее тащит? И вдруг ее осенило – в черный «кадиллак» Тадеуса.
Она брыкалась, ругалась, била кулаками по его груди. Но, похоже, ущерб от этого был не больше, как если бы она была комаром.
– Дьявол! Вы не можете так поступить!
Лукас поставил ее на ноги возле машины.
– Нортон! Ключи!
Алиса бросила отчаянный взгляд на адвоката, взиравшего на происходящее с открытым ртом.
– Тадеус! Сделай что-нибудь!
– Ваше Высочество! Величество! Я не думаю…
– Именно. Если бы думал головой, никогда не написал бы такой контракт.
– Я же говорил, это не я! Это адвокаты вашего дедушки: господа Мадейра, Васкес, Стерлинг и Голдберг…
– Дайте мне ключ, Нортон.
– Не слушай его, Тадеус!
– Она права, сэр. С юридической точки зрения…
– Он совершенно бесполезен, – констатировал Лукас, обращаясь к Алисе. – Его советы – последнее, что тебе поможет.
– А из-за вас я потеряю ранчо!
– Ты уже потеряла его, Алиса. Оно уже продано. У тебя нет на него прав.
Лицо женщины вспыхнуло.
– Если только я не выйду за вас замуж.
– Здесь у тебя ни единого шанса. Если ты надеешься, что я попадусь в ловушку…
– Это я попала в ловушку, а не вы! Я чувствую себя героиней плохого фильма: служанка и господин.
– Только главный герой – не я. Я отказываюсь исполнять эту роль. Что ж до служанки… Моего деда еще можно было обмануть насчет твоего… хм… целомудрия, но меня не проведешь.
Лицо Алисы залило краской.
– Мое целомудрие, есть оно или нет, – не вашего ума дело! Уезжайте, просто уезжайте. Забудьте, что вы вообще когда-либо были здесь.
– Именно этого я и хочу. Хочу уехать и никогда не видеть тебя больше.
