Алиса в Стране чудес. Алиса в Зазеркалье. Охота на Крысь - [12]

За размышлениями Алиса не заметила, как очутилась на опушке леса, неподалеку от маленького домика высотой около четырех футов.

– Кто бы там ни жил, – сказала она, – если я в таком виде предстану перед ними, то, пожалуй, напугаю до смерти.

Алиса принялась за гриб из правой руки и, пока не уменьшилась примерно до восьми-девяти дюймов, не тронулась с места.

Глава VI. Заперченный поросенок

Минуты две она стояла перед дверью домика и не решалась постучать. Вдруг из лесу выбежал какой-то лакей и принялся колотить в дверь кулачками. Он был в ливрее (поэтому Алиса и приняла его за лакея), а внешностью походил на леща или, скорее, на лещенка. На стук из дома вышел еще один лакей в ливрее, круглолицый и лупоглазый, – вылитый лягушонок. Он, как и Лещенок, был в завитом парике с буклями. Заинтригованная Алиса отступила в тень дерева и приготовилась смотреть и слушать.

Ливрейный Лещенок достал из-под мышки пакет, едва ли не с него величиной, протянул его Ливрейному Лягушонку и торжественно произнес:

– Для Герцогини. От Королевы. Пакет. Приглашение на королевский крокет.

Лягушонок принял пакет и не менее торжественным тоном повторил те же самые слова, хотя и поменял некоторые из них местами:

– Приглашение на королевский крокет. От Королевы. Для Герцогини. Пакет.

Затем они отвесили друг другу низкий поклон. После чего им пришлось распутывать свои парики.

Церемония рассмешила Алису. Не желая смущать лакеев, она убежала подальше в лес и уж там отвела душу. Когда она вернулась к своему наблюдательному пункту, Лещенка уже не было, а Лягушонок сидел на ступеньках дома и с дурацким видом пучил глаза в небо.

Алиса подошла к дверям и неуверенно постучала.

– Стучать – бесполезно, – меланхолически заметил Лягушонок. – Я вам не открою. По двум причинам: во-первых, и вы, и я находимся по одну сторону двери; во-вторых, будь я там, а вы здесь, – я бы все равно не услышал вашего стука: слышите, какой там шум?

В доме и впрямь невероятно шумели: чихали, плакали, орали – все это без передышки – и только время от времени били посуду.

– Прошу прощения, – сказала Алиса, – мне нужно войти. Как быть?

– Стоило бы стучать, – продолжал Лягушонок, не обращая на нее никакого внимания, – если бы мы с вами находились по разные стороны двери. Вот если бы я был тут, а вы там и постучали, я бы непременно открыл.

Даже во время разговора он не переставал смотреть ввысь. Алисе это очень не понравилось. «Скорее всего, он не нарочно, – поразмыслив, решила она. – Просто глаза у него сидят чуть ли не на макушке. Или он не расслышал вопроса?».

– Как быть, если мне нужно войти? – громко переспросила она.

– А я здесь буду сидеть, – снова заговорил он, – до завтра…

Дверь резко распахнулась, из проема вылетела большая тарелка, чиркнула Лягушонка по носу и вдребезги разбилась о первое попавшееся дерево.

– …или даже до послезавтра, – закончил он так, словно ничего не случилось.

– Мне нужно войти! – повторила Алиса еще громче.

– А вам это действительно нужно? – резонно спросил Лягушонок. – Это, согласитесь, следовало бы выяснить до того, как вы войдете.

Алиса и не думала спорить, но разве кому-нибудь может понравиться подобное обращение?

– До чего же все эти существа противоречивы, – еле слышно произнесла она. – Просто ужас какой-то. От их противоречий свихнуться можно!

А Лягушонок решил развить ранее высказанную мысль.

– Да, буду здесь сидеть, – сообщил он, – день за днем, изо дня в день, день ото дня, с перерывами на обед…

– А мне-то что делать? – перебила его Алиса.

– А это ваше дело, – заявил Лягушонок и засвистал какую-то мелодию.

– Что с ним разговаривать! – отчаялась Алиса. – Форменный болван!

Она отворила двери и вошла.

И попала почему-то прямо в большую продымленную насквозь кухню. В центре кухни, на трехногом стульчике, восседала Герцогиня и яростно укачивала младенца. Кухарка суетилась возле очага и беспрерывно помешивала поварешкой в огромном котле, в котором кипело какое-то варево.

«Здесь перчит», – подумала Алиса, не успевая отчихиваться.

В самом деле, воздух был буквально пропитан перцем. Чихала и Герцогиня, и тем более младенец, который перемежал чихание воплями и не оставлял между ними никакого промежутка. Только на Кухарку и на здоровенного кота с улыбкой до ушей, сидящего перед камином, перец, казалось, не действовал.

– Позвольте узнать, – заговорила Алиса с некоторой долей смущения (она сомневалась, можно ли по правилам хорошего тона первой начинать беседу), – позвольте узнать, почему ваш Кот улыбается?

– Потому что он Чеширский, – ответила Герцогиня и ни с того ни с сего злобно крикнула: – Вот почему! Поросенок!

Алиса приняла «поросенка» на свой счет и не на шутку испугалась. Как оказалось, Герцогиня обратилась не к ней, а к младенцу. Алиса приободрилась и снова заговорила:

– Стало быть, Чеширские Коты улыбаются. Невероятно! Я не предполагала, что коты могут улыбаться.

– Могут, могут, – откликнулась Герцогиня. – Только зачастую не хотят.

– Надо же! Оказывается, есть улыбающиеся коты, – развела руками Алиса, упиваясь возможностью вести светский разговор. – Я этого не знала.

– Что ты вообще знаешь! – воскликнула Герцогиня. – Хотела бы я знать!