Алиса Длинные Ноги - [39]

На мыльный пузырик загляделась - радужный, очаровательный, словно глаз щеночка, и веник свой уронила на пол - дурно, если девушка не следит за вениками, так и честь можно уронить - не поднимешь с помощью извозчиков!

Наклонилась, веник поднимаю, а он - мыльный проказник - ускользает, ожил, прутиками щекочет, озорничает!

Варфоломей Симеонович мне на помощь пришёл - веник ловит (подружки от смеха путают мыло и мочало, холодную и горячую воду), со мной в пене барахтается буквой ять!

Раскраснелся, тяжело сопит, из ноздрей у него розовая вода - не ароматическая, а из горла - погребальный марш!

Поймал веник, стыдится, что неловок, глаза опускает, мне веник протягивает, словно лавровый венок победительнице конкурса красоты.

Журит по-отечески:

"Барышня Алисия Антоновна, прилежная, соразмерная - сабля казацкая!

Берегите веник, он не глаз волка!

Веник в бане - оружие девицы; если лихоимец ворвется в собольей шубе, вы его веником по очам воспаленным, по носу орлиному - честь свою отстоите!

Если воин в бою потерял оружие, то враги ликуют, воина обмазывают дурными мазями, пилотку его дырявят в трёх местах и бросают незадачливого солдата в реку - на смех рыбам пескарям, в гневе раздувающимся до поросят!

В сражении под Парижем у меня сабля выскочила из потной ладони - да, стыдно говорю при воспитанных девушках о подлых ладонях, но - я не благородный, мне иногда дозволено шалить языком.

На меня турок летит - картинный: феска, шаровары украинские, рубаха с петухами, туфли красные с загнутыми носками, на пять размеров больше купил в Торжке.

Увидел, что я без сабли, остолбенел, и в это время веревка на портках турка расслабилась, болела долго.

Портки с него слетели - дилемма: я - без сабли, турок - без порток, не война, а - балаган с кловунами.

Застыдились мы, дали друг другу обещание, что не расскажем военному начальству о конфузе, обнялись, потрогали друг друга за усы - так тараканы и муравьи общаются - усами; и разошлись в разные стороны, он - на Восток, а я - на Север к тунгусам и чернокожим медведям!"

Графиня Алиса Антоновна замолчала, склонилась (стражники застыли, вглядывались в раскрытые ягодицы девушки, чувствовали себя баранами перед Вечным Огнём) над оглушенной ведьмой, осторожно, по-младогегельянски, потрогала её правую грудь.

- Грудь настоящая, без прокладок, значит, ведьма - не перевоплотившийся банщик Варфоломей Симеонович!

Судьба нам подкидывает спутников; нужна воительница - пожалуйста, будто сок березовый весной!

Ведьмы и гнома не хватало - ведьму встретили; без смысла лежит, к повешенью готовится, но знаю - полюбим мы её, и она нас полюбит, подружимся, в хоровод встанем, светлячками на балу закружимся - умиление с картины Репина "Кострома в огне"! - плавно провела ладошкой перед лицом ближайшего, слоноподобного воина: - Чумазый простолюдин!

Немедленно освободи ведьму от пут, покайся и - повторю сотню раз неграмотному - ступай на речку - смой свою мужиковатость и дурной запах - Мир ваш кручинится, загибается от вони мужланов!

Снова воины пять минут кричали, размахивали руками - не воины, а иудеи во время обсуждения Продовольственной Программы Израиля.

- Графиня Алиса Антоновна... Длинные Ноги! ХМ! Они бранятся, осыпают вашу наготу подозрительными насмешками-похвалами, обещают, что бросят тень на вашу нравственность, и в этой тени укроется войско орков! - фон Карла взяла графиню Алисию за правую руку, спасала от молний наглых взглядов воинов. - Вы не понимаете смысл брани, потому что - возвышенная, чистая, алебастровый шарик в море с пиратами.

Ваша моральная устойчивость сохраняет ваш разум, Мерлинской стеной загораживает гнусные намёки.

- Мою? Наготу? Обсуждают? - графиня Алиса Антоновна зарделась маковым полем, в негодовании топнула музейной ножкой (каблучок туфельки пробил норку карликового эльфа, лишил тысячелетнее возвышенное существо правой руки). - До икоты, до судорог доведут ростовщика, но не благовоспитанную девушку!

Я одета, а не нагая; на мне горностаевая мантия моральной устойчивости и скромности!

Если через мантию воины видят моё нагое тело - ОХ! не поверю! держите меня за руки, улетаю от стыда! пятна на моей чести подобны пятнам на Солнце! добрая до слезливой сентиментальности, сейчас потеряю душу! - их гнусное тело!

Значит - развращены до подкорки головного мозга, пособники дьявола, любители фиолетового крепкого и подпольных игр с сурками!

Не место грубым мужланам в Мире, где избы-читальни и кружки ликвидации безграмотности для девушек дают робкие ростки!

Вы... вы... вы нехорошие, господа! - графиня Алиса Антоновна присела на корточки (колени разведены, вольный живой ветер захлебывался, выл от восторга между ног девушки!), закрыла глазки пшеничными ладошками. - Укор вам и укоризна!

Молодой воин - усы пшеничные, щёки свекольные, грядка-человек - выпучил лазурные глазки на графиню Алису Антоновну, мелкими шажками подбежал к Ксене, косился на товарищей (они хохотали, чесали волосатые животы, облизывали тонкие губы бродячих музыкантов), упал воительнице в ноги, целовал носки сапог - и это действие придавало воину силы, щеки позеленели, а глаза повисли на ниточках, как у улитки.