Алиса Длинные Ноги - [24]

Замолчал, закручинился, присел в чёрный трон, голову на грудь свесил, словно гроздь черного винограда.

Я подошёл, и с размаха, с удали молодецкой тяжеленую бочку с фиолетовым крепким на голову своего поработителя опустил, даже запел в ликовании, удивлялся - почему я раньше не задумал убить колдуна, а работал, словно у меня в ягодицах сто лошадей.

Колдун в агонии вскинул разбитую голову, погрозил мне крючковатым пальцем-спицей, прохрипел с надрывами сельского старосты:

"Аллегория!" - и помер бедолага, бесконечность наложницей легла между нами.

Он в аду, а я - в Раю!

За службу я взял золото из казны злодея, и подыскивал себе волшебный атрибут; замок после смерти колдуна затрещал, рушился надеждами горбатой девушки на свадьбу!

Я ухватил со стола крендель, скушал с непередаваемым прискорбием рокового воина; ничего не успел волшебного прихватить, выбежал из замка, будто мне черти пятки лижут.

Кручинился, с грустью неподкупного рыцаря брёл полями и лесами, через месяц вышел к городу - Светлоярску!

Встал перед стражниками у ворот, руку в карман опустил, отыскиваю мелкую монету - плату за вход в город, а рука-шалунья мошонку чешет, к монетам не тянется, безобразница.

Стража на меня странно взирала - оборванные поэты в форме стражников, худые, с выпирающими животами афроэльфийских беженцев.

Я по привычке ожидал, что изобьют меня, осмеют, палками в шею прогонят, побранят, что зеленый пытаюсь влиться в коллектив живых мертвецов, химер, драконов, ведьм.

Но обратное - Солнце вздрогнуло на небесах - стражники побежали ко мне, ластились, улыбались, на ходу одежды скидывали скоморошьи, запыхались, но нахлынули рекой, целовали меня жарко везде, трогали, умоляли взять их в жены.

За стражниками - с городских стен - девушки и знатные дамы посыпались цветами разнокожими; старики и старухи за ними - все моей любви желали, называли красавчиком, половозрелым отроком во Вселенной!

Я мучился угрызениями совести - не за того меня приняли, - но ласки принимал с почтительностью, вспоминал побои, даже расплакался над дородной купчихой с грудями чердаками.

Она - голодная не по годам - ласкала меня, шептала иссохшими тревожными губами продавщицы жареного мяса:

"Люби меня, зеленый орк!

Если не ты, то кто же сохранит природу, наставит моему мужу рога оленьи?

Дикобраза не полюблю, а ты - Солнце в моей пещере страха!"

Очередь ко мне выстроилась, настолько я люб и мил для всех; преобразился, засиял - не пойму отчего, но догадывался, тайна сокрыта во дворце колдуна.

Позже - когда с гадалкой разговаривал в постели за чашкой фиолетового крепкого - прорицательница открыла мне тайну, себя прежде открыла, а тайну чуть позже, зацелованная тайна, хрустящая: я крендель волшебный в логове колдуна скушал, а в кренделе том - сила приворотная, дам к себе тянет сила, показывает мужчину состоявшимся рыцарем в драконьей шкуре.

Колдун крендель себе приготовил, чтобы перед танцовщицами блистать, чтобы они любили его искренне, с пылом новобрачных наложниц во время судебного процесса над могильными зомби.

Не успел колдун, я его разочаровал в жизни, не скушал крендель, а я скушал, и теперь я - подарок мужчинам и женщинам, старикам и казнокрадам гномам! - зеленый великан скинул маленькие штанишки (В Нижних Мирах танцовщицы щеголяют в подобных по пляжам, продают жареных драконов; штанишки простолюдина позабавили графиню Алису Антоновну!), стоял треногой. - Осчастливлю тебя, длинноногая фея, придам уксусу твоей жизни аромат фиалки!

- Исчадие ада с ворованными словами!

Будь проклята скамейка, на которой ты сидел в корчме! - Наставница фон Карла замахнулась на зеленого монстра чёрным зонтиком (откуда он появился в руке фон Карлы, с Неба упал на парашюте обреченности?) с затейливой серебряной рукояткой с фигуркой чахоточного бородатого старика. - Нет в тебе секрета - крендель скушал волшебный и кичишься своей доступностью - пёс смердящий!

Постыдился бы девицы молодой - ей обхождение нужно, деньги, золото, плезиры, потому что с благородной целью прибыла в наш Мир - девушек обучить куртуазностям, целомудрию, игре на арфе и посадить каждую красавицу у окошка, чтобы свет целомудрия бился о стёкла - так в очах школяра мелькают затейливые солнечные утки.

Лезешь со скучной пошлостью в незримое царство добродетели! - Наставница пшикнула на зеленого орка и взглянула на графиню Алису Антоновну с нежной любовью, преданностью домашней лошадки - порывистой, иногда сердитой, но упорной в своей дружбе - не предаст, потому что не старый институтский друг.

- Вы меня не любите? - силач упал на ягодицы - земля дрогнула, треснула, и между ног монстра вылетел фонтан магмы - так изо рта оратора вылетают золотые зубы. - Все меня любят после кренделя, а вы не желаете - веселенькие, доступные, уже подготовлены для любви - распаренные и белые, будто молодое фиолетовое крепкое!

Я в смятении: побью вас легко, переломаю кости, но толку от кусков мяса никакого - не родит мне кусок мяса наследника, не омоет мои сиволапые малахитовые чресла, не подаст стакан воды перед смертью. - Орк или гоблин - профессор Дарвин ему судья - сокрушался, качал головой, выдергивал из лобка каменный мох.