Алиовсат Гулиев - Он писал историю - [53]

Проснувшись, например, он звонил, чтобы приготовили завтрак. И вот по утрам, когда звонок сообщал о том, что отец проснулся, дети первым делом несли ему газеты, обнимали, целовали его. Он любил полежать, почитать газету и только после этого вставал. Но до тех пор, пока он не проснулся, в доме стояла мертвая тишина.

Эти короткие встречи с отцом, строго регламентированные требованиями работы, не могли не огорчать детей. И поэтому они радовались каждой встрече с ним.

Летом семья Гулиевых переезжала на дачу. Процедура переезда занимала дня два, иногда и больше. Сначала приезжал грузовик, на нем на дачу перевозились постельные принадлежности, что-то из домашней утвари, необходимой на даче. Причем постель перевозилась вся, которая существовала дома.

"В нашем доме был культ постели, - вспоминает Афаг Гулиева. - Ежегодно на даче мама и тетя Сафура взбивали для отца подушки, перестегивали одеяла".

А когда были созданы все условия для дачной жизни, перевозили детей. В бакинской квартире оставался только Алиовсат муаллим. Он приезжал на дачу по выходным дням, с субботы на воскресенье. К его приезду готовилась не только собственная семья, но и все соседи. Профессор приезжал поздним вечером, и все вокруг сразу бурлило и закипало. Как и в Гызылагадж, Алиовсат муаллим приезжал на дачу с компанией друзей, и начиналось всеобщее веселье. А душой общества становился всеобщий любимец Алиовсат Гулиев.

Вспоминает Талатум Гулиев:

"Отец приезжал по субботам не раньше десяти часов. Приезжал обычно с друзьями. Это были Аслан Гахраманов, Иосиф Васильевич Стригунов - два-три человека, не больше. Они до часу ночи беседовали, ели, пили, потом ложились спать. А на следующий день утром у нас по традиции обязательно делали шашлыки.

Мы, дети, ждали отца, бегали смотреть на дорогу, чтобы первыми увидеть его: без него мы очень скучали, потому что мало видели его.

Однажды в воскресенье мы поели традиционный шашлык, а под вечер решили поужинать. Мама подала гостям совершенно потрясающий соус, все восхищались им. Только Аслан Гахраманов сказал:

- Ханум, соус получился замечательным, но я в первый раз вижу соус, в котором мясо с дырочками.

Оказалось, что решение компании поужинать оказалось для мамы несколько неожиданным. Она поняла, что не успеет приготовить новое блюдо, а так как шашлыка оставалось много, мама приготовила из него соус, добавила картошки, специй, все как полагается. И единственный, кто обнаружил, что мясо было с дырочками, оказался Аслан Гахраманов. Это вызвало всеобщее веселье, мы потом долго еще вспоминали это "мясо с дырочками".

Всего один раз мы всей семьей отдыхали в Кисловодске. Я был с отцом в Москве, мама ездила с ним в Москву, когда он защищал докторскую диссертацию, но вот так, всей семьей, мы выехали только один раз. "Я должен успеть вас всех вывезти, - сказал тогда отец". Главным препятствием для таких поездок было отсутствие времени".

Удивительно звучит это "должен успеть" в устах человека, которому было немногим больше сорока.

***

Не только дети скучали по отцу, ему тоже недоставало их общества.

"По ночам, - рассказывает Талатум Гулиев, - когда мы уже ложились спать, он обходил дом, заглядывал в наши комнаты. Я помню, он чуть приоткрывал двери, чтобы свет из коридора не разбудил нас, в этой щели появлялась его белая рука, которая проверяла, завернут ли газовый вентиль у двери. Иногда он проверял, укрыты ли мы, укрывал, поправлял одеяла".

Впрочем, Алиовсат муаллим нашел свои способы общения с детьми. О его ночных, точнее, предутренних мужских посиделках с сыном мы уже рассказывали.

В кабинете стояло большое зеленое кресло, и когда Алиовсат муаллим работал один, он очень любил, чтобы его Анашка забиралась сзади к нему за спину, обнимала его. Папа и дочка могли так проводить долгие часы. Он писал, а девочка сидела сзади, прижимаясь к широкой спине отца.

С Афаг все складывалось иначе, потому что и возрастом она была постарше, и характером эмоциональней. В компании непоседливой Афаг молча не поработаешь. У девушки была масса вопросов, на которые она требовала немедленного ответа.

"Я очень любила сидеть рядом, когда он работал, - вспоминает Афаг ханум. - Только я не давала ему работать, все время дергала его, бесконечно терроризировала массой вопросов. И тогда он придумал очень хитрую игру. Он, скажем, говорил:

- Достань с полки 13-й том сочинений Ленина, там, на такой-то странице в третьем абзаце есть мои заметки как раз об этом.

Он, кстати, ни одной книги не прочитал, не сделав пометок".

Но одними ссылками на ленинские сочинения проблем, мучивших Афаг, решить было невозможно. Девушка находилась в том возрасте, когда вступающий в жизнь человек временами больно ударяется о ее углы. С этой болью она приходила к отцу. В таких случаях к Ленину не отошлешь и парой слов не отделаешься. И тогда отец с дочкой вступали в переписку.

Рассказывает Афаг Гулиева:

"Мы с ним очень часто переписывались. Если я знала, что он придет поздно и я его не увижу, то оставляла ему записку. В таких случаях он отвечал мне.

Когда у меня возникали проблемы, я делилась с ним. Мне обязательно нужно было обо всем рассказать папе. Он вникал в мои проблемы, причем делал это со всей присущей ему серьезностью".