Алина в Стране Чудес - [52]

В общем, как я поняла, эххи пришли сюда сколько-то тысяч лет назад из хрен знает откуда — есть у них какой-то материнский мир где-то за тридевять измерений, в тридесятой галактике, — и начали помаленьку обживаться. Местных людей здесь не было — зверьё разное не в счёт, — вот пришельцы и колонизировали этот мир без всякого истребления туземцев. И выяснилась одна интересная штука.

Магические способности одного эхха — даже сильного мага — ограничены: в одиночку он не то что горную цепь не развалит и море не высушит, но даже город не построит. И поэтому эххи кучковались вокруг как бы вождей, подгребавших под себя сородичей рангом пониже. И простые граждане чувствовали себя спокойнее, и вожди постепенно усиливались — они ведь получали возможность использовать соединённые силы всего клана-племени. А защищаться им было от кого — древний Эххленд одновременно заселяли и светлые, и тёмные эххи. Вот так и сложился этот причудливый мир, живущий по своим законам. Менялись вожди, но всякий раз к власти пробивался самый энергичный и сильный в магическом смысле, самый одарённый этими способностями — от природы. Остальные занимали места соответственно своим силам — типа каждому сверчку свой шесток по заслугам. И я сделала вывод, что без каких бы то ни было колдовских талантов мне ни в жизнь не сделаться повелительницей этого мира, пропитанного чародейством, — надо искать обходные пути. А первой ступенькой на моей ведущей вверх лесенке станет его эльфийское величество, король Шумву-шах.

* * *

Мои будни можно было назвать фронтовыми с большой натяжкой — войной пока и не пахло. Идёт себе здоровенная толпа мужиков, обвешанных железом, и всё — у нас, вон, от футбольных болельщиков в дни матчей шуму-драки куда больше. Однажды, правда, где-то за горизонтом, над Восточными горами, заполыхало-запогромыхивало — наверно, там пошла в ход какая-нибудь крупнокалиберная боевая магия, а так — тишина. И только раз, когда горы были уже близко, война о себе напомнила.

Мы только что отобедали, и я, пока сворачивали лагерь, сидела на подножке своего дилижанса с арбалетом в руках — долго ли забраться внутрь, как только войско тронется дальше. Я в последнее время таскала с собой самострел на каждый пикник — пусть видят, что я девушка из самого воинственного эххийского клана! И в глубине души я надеялась, что мне всё-таки удастся из него в кого-нибудь выстрелить: а вдруг? И совершенно неожиданно такая возможность мне представилась.

Колонна уже строилась — сержанты подгоняли замешкавшихся солдат, — когда среди воинов возникло оживление в зале. Народ засуетился, забегал, раздались крики и команды, а потом я увидела, как по траве придорожного луга заскользили две быстрые тени. Я подняла голову и реально припухла.

Над самой землёй неслись две какие-то мерзкие твари типа обезьян, одновременно напоминавших голых крыс — видела я таких в магазине, их там продавали под Новый год Крысы, — величиной с медведя, дополнительно оборудованных широкими кожистыми крыльями. Я с ходу как-то не врубилась, что это за ужас такой, но когда эти летучие мышки исполинских размеров хрипло заорали в один голос, я сообразила: да это же горгульи!

Ответных тёплых чувств они не вызывали: кожа горгулий отливала мертвенной синевой, глаза у них были как у нашего директора, когда у него угнали новенькую "мазду", а внушительные когти на лапах и на сгибах перепончатых крыльев идеально подходили для нанесения глубоких проникающих ранений, несовместимых с жизнью, а также иных тяжких телесных повреждений. Горгульи пролетели прямо надо мной — поэтому я всё и разглядела, — солдаты кинулись ко мне, поднимая на ходу щиты, однако твари не напали: им было явно не до того.

И понятно, почему: следом за сладкой парочкой строем клина мчались три грифона, на спинах которых сидели пилоты-лучники. Истребители-перехватчики быстро нагоняли горгулий, и не успели эти милашки перелететь дорогу, как в воздухе часто-часто замелькали стрелы. На грифоньих спинах сидели стрелки-эльфы — читала я, что грифоны для эльфов — это излюбленная машина воздушного боя. Как говорил де Ликатес, эльфийских стрел боятся даже драконы — куда уж против них каким-то горгульям. Скорее всего, горгульи были типа разведчиками, и бомбить нас не собирались, но эльфийский воздушный патруль не хлопал своими удлинёнными ушами и на раз их перехватил.

Всё происходило в быстром темпе, однако я уже закалилась в местных передрягах, и потому не растерялась, а сразу же лихорадочно закрутила ручку арбалета, взводя самострел. И пока эльфы расстреливали горгулий, я успела зарядить своё оружие.

Схватка кончилась, так толком и не начавшись. Когда я вскочила на ноги, сжимая в руках готовый к бою арбалет, одна из горгулий уже уходила к горам, преследуемая по пятам тройкой грифонов, зато вторая, утыканная стрелами, рухнула наземь шагах в двухстах от дороги. И я побежала к месту падения сбитого врага.

Какой-то бородатый сержант пытался было остановить меня криком "Опасно, леди! Она может вас укусить!", но я послала его заботливого в далёкое эротическое путешествие и побежала дальше. Я не неслась наобум, снедаемая жаждой воинской славы, — что я, совсем дура? Нет, я трезво оценила ситуацию: эльфы бьют без промаха, и если горгулья схлопотала в брюхо с десяток эльфийских стрел (которые, напоминаю, валят даже дракона), то вреда от неё будет уже не больше, чем от дохлого маньяка-извращенца (пусть даже при жизни он был не очень приятной личностью, близкого контакта с которой следовало избегать). Я бежала быстро, обогнав пеших солдат в тяжёлых доспехах и даже всадников — луг был кочковатый, галопом не поскачешь.