Алина в Стране Чудес - [49]

— Вы заметили, леди Активиа? — улыбка на тестообразном лице Озаботтэса не только дошла до ушей, но и потянулась дальше, в район затылка. — Да, да, я не эхх! Мы с вами в некотором роде, так сказать, земляки.

— Земляки? Что-то я не встречала в Питере гибридов медузы с плохо пропечённым кексом…

— Нет, нет, я не это имел в виду! — радостно пояснил Озаботтэс. — Дело в том, что я тоже попаданец, только не из вашего мира, леди, а с планеты Тиу-Киу-Тау-Миу — я не знаю, как этот мир называете вы, и знаете ли вы вообще о его существовании. Но это неважно, правда? Важно, что мы с вами собратья по судьбе.

Отпад… Хотя — чему тут удивляться? И не удивляться надо, а быстренько прикинуть, какую выгоду можно из этого извлечь. Вряд ли попаданец попаданцу друг, товарищ и брат (а также беспроцентный кредитор), но всё-таки.

— Садись-ка, собрат, — предложила я, — давай выпьем по стаканчику за сходство наших судеб и за знакомство.

— Да я на работе не пью, — менеджер по невестам погрустнел. — У нас с этим строго…

— Давай-давай, — непреклонная я пресекла его возражения на корню и наполнила оба бокала (почему бы не угостить этого таукитянина — вино ведь за счёт фирмы, кончится — ещё принесут). — Мы с тобой братья по разуму или нет?

Короче, я его уболтала. Напаивать Озаботтэса допьяна в мою задачу не входило, но выпить с ним для создания доверительной атмосферы было просто необходимо. И я настояла на своём, и не пожалела: менеджер по невестам разговорился, и я узнала много интересного.

— Мой техногенный мир расчерчен до последней клетки, — рассказывал таукитянин, сдвинув на затылок свой тюрбан, — он сер и уныл, в нём нет места для полёта фантазии. А я с детства мечтал о других мирах: ярких, таких, где звенят мечи, где отважные рыцари бьются с чудовищами, побеждают их и спасают прекрасных дам, где знают, что такое честь и любовь, и где понятие красота наполнено смыслом и содержанием. Я благодарен оборвавшейся ленте транспортёра на семнадцатом ярусе города-муравейника, где я жил, — ведь я попал сюда!

— Да ты поэт, Зяба, — заметила я, подливая ему вина. — Ну и как, нашёл ты здесь всё это?

— Нашёл. Это прекрасный мир, леди Активиа, — настоящий мир, пусть даже кому-то он покажется сказочным. Он реальней, чем мой бывший мир, который сейчас мне кажется тягостным сном, оставляющим после пробуждения одну только горечь. Мне повезло, леди, и я рад, что вам тоже повезло. Я нашёл в этом мире своё место, и вы своё тоже найдёте — я в этом уверен!

"Уж я постараюсь, — подумала я. — Поэтические восторги — это прекрасно, однако надо бы поближе к телу: задача романтиков — мостить дорогу прагматикам". И я перевела разговор в более деловое русло, а душка-Озаботтэс охотно заполнил мой информационный вакуум.

Супруга Шумву-шаха, леди Ослабелла, пропала пять лет назад, и о её судьбе ничего определённого выяснить не удалось, несмотря на применение магии. Версии выдвигались разные, но магам-детективам удалось лишь установить, что Ослабелла вроде бы жива, но вот где она прячется (или где её прячут, и кто) — это осталось загадкой. И безутешный супруг полгода назад объявил о своём намерении снова жениться (понятно, этим мужикам только дай повод — нет бы пойти туда-не-знаю-куда за несчастной женой!), а месяц назад процесс вошёл в завершающую стадию.

В столицу слетелось немало претенденток на руку и сердце правителя Эххленда (и на трон, прошу заметить). Вообще-то в сказках вроде бы принято наоборот — там принцы из разных земель сватались к принцессе, типа даже рассмешить её пытались, — но в этом мире (я такой сделала вывод) феминизм пустил глубокие корни и расцвёл пышным цветом. Это мы, землянки, недалеко ушли от Татьяны Лариной, долго рефлексировавшей, прежде чем решиться намылить, то есть написать письмо Онегину, а эххийки, похоже, в этом вопросе девушки более продвинутые.

В общем, шоу состоялось по всей форме, и по результатам кастинга в финал вышла десятка претенденток, приглянувшихся белобрысому эльфийскому королю. Но тут подлый Вам-Кир-Дык без объявления войны начал боевые действия, и Шумву-шах был вынужден поступиться личным ради общественного. Он выступил на защиту отечества, а с невестами-финалистками поступил просто: предложил им сопровождать его величество в походе — для лучшего, так сказать, ознакомления, необходимого для принятия окончательного решения. Очень оригинально, блин горелый, — о походно-полевых жёнах я слышала, а вот о походно-полевых невестах… И что характерно, трое из десяти претенденток честно и откровенно заявили, что тяготы походной жизни — это не для них, и отказались от дальнейшего участия в конкурсе. И это называется тяготы? (со слов Озаботтэса я уже знала, что каждой невесте по штату полагалась такая же повозочка, как у меня, и полный пансион). Им бы поездить в часы пик на работу пять раз в неделю, тогда бы узнали, что такое тяготы! Итого невест осталось семь, а я стала восьмой — король оценил мой придорожный крик души и засчитал его как бы прохождением первичного отбора. Ну, семь конкуренток — это не так много, хотя теперь я поняла, почему Озаботтэс отказывался от вина: если он с каждой невестой будет пропускать по стакану три раза в день (а война — это надолго), то до цирроза печени рукой подать.