Алхимические хроники (части 1-3) - [31]

— Напа, у крыс тоже нет разума.

— Ну и что? Всегда можно сказать, что поведение крысы в запутанном помещении (или даже еще лучше — ящике!) есть уменьшенная модель поведения человека в этом сложном, многомерном и макроэргическом мире…

— Что-то такое в этой идее есть… Но крыс будешь ловить сама.

— Я? — и я поспешила перевести разговор на что-нибудь другое. — Кстати, тут рядом кто-то живёт.

— как определила? — немного воспрянула алхимическим духом Далия.

— А вот стена хорошо отшлифована. А здесь ее совсем недавно подновляли, значит, до сих пор пользуются, — я подняла повыше огонёк маленького, карманного осветительного фонарика. В фонарике уже заканчивалась магия, и я была очень рада, что следы цивилизации обнаружились до того, как мы с мэтрессой погрузились в темноту.

— А кто живёт, не скажешь? — с надеждой уставилась на меня Далия.

— Не тролли, однозначно. Им до каменотёстсва как до луны. Не кентавры, они зелёную травку предпочитают. Не эльфы. Не гномы — мы не идиоты, жить в подверженных сотрясениям помещениях.

— Значит, опять люди.

Постояли. Помолчали.

— Случайно, не родственники тем пятнистым острякам-самоучкам, которые нас чуть не пристрелили?

Я пожала плечами. Откуда мне знать? Ее (Далии) раса, ей и виднее.

— Как ты думаешь, они знают, что мы с тем отрядом сделали?

— Не знаю… Они ж отсюда не выбегали, значит, не знают.

— Не выбегали?.. Ах, да, мы бы с ними в подобном случае встретились бы в подземелье. Значит, надо рискнуть, попробовать зайти. Кстати! Если они не выбегали на шум обвала, значит, они или глухие, его не слышали, или какие-нибудь увечные, и бегать не могут, или какие психи, что не посчитали важным. Рискнём. Войдём.

Гипотеза мэтрессы Далии подтвердилась частично: сидевшие в каменной келье трое парней не были глухими, но действительно выборочно утратили возможность передвигаться и адекватно реагировать на события реальности.

Они были пьяны, как… Даже не знаю, кто. Студенты, монахи, сапожники, варвары — все эти отряды разумных существ, которые так любит классифицировать с урбаногнозических позиций мэтр Питбуль, просто никогда не напивались до такой степени, каковую продемонстрировали обнаруженные нами три мужские особи.

Мэтресса, шепотом велев мне молчать и предоставить действовать ей, шустро подскочила к столу, за которым сидела означенная троица, и достала из кармана не перенёсшей излишеств полевой практики мантии злополучный жетон.

— Добрый вечер.

Все трое как-то опешили. Самый крупный, нацепивший квадратные очки, что придавало ему сходство с дрессированной цинской пандой или бирмагуттской коброй, вылупился на меня, скромно стоящую у стеночки. Остальные смотрели на выдвинувшуюся из темноты мэтрессу и тоже, кажется, не верили своим глазам.

— Служба по Контролю за Психическими Заболеваниями. На что жалуетесь?

Второй из трёх замычал жалостливо. Третий перевёл взгляд с мэтрессы на меня, охнул, выругался, и как-то обмяк на стуле.

Похожий на цинского медведя человек инстинктивным жестом убрал со стола полуведерную бутыль с неприятного вида мутным раствором, и в растерянности прижал ее к груди.

— На что, спрашиваю, жалуетесь? Мы что, так до утра и будем молчать? И никто не предложит даме присесть? И никто даже не поздоровается?

«Панда» частично пришёл в сознание, освободил одну из рук, трясущимися пальцами достал из кармана черную коробочку — мы с Далией уже видели нечто подобное, поэтому не удивились, что после появления коробочки мужчины вдруг обрели способность изъясняться на нормальном, кавладорском языке.

Один из хозяев подземелья пододвинул мэтрессе стул, сделал попытку улыбнуться (лучше бы, право слово, воздержался), и попросил повторить, что, собственно, привело сюда прекрасную даму.

— Служба, говорю, Охраны Психического здоровья. Какие жалобы? Не мучает ли вас бессонница? Не беспокоит ли посторонний, только вам слышимый шум? Не отвлекают ли от выполнения служебных обязанностей видения маленьких глазастых человечков? Вращающихся гоблинов? домашних котлет с чесночком? Девиц в неглиже?.. — Мэтресса профессиональным жестом извлекла из сумки блокнот и заинтересованно посмотрела на новых подопытных.

Один, тот, что мычал, поднял руку и попытался утвердить дрожащий палец в мою сторону. А что я? Я стояла себе, никого не трогала.

Человек в квадратных очках схватил руку мычащего и с усилием прижал ее к столу.

— Нет, что вы, доктор. Мы в абсолютном порядке.

— Т-т-т-топор… — простонал гномо-указатель.

— Топоры помогают вам сосредоточиться? — деловито черкала карандашом мэтресса. Именная гравировка сверкала в тусклом свете странных ламп, закрепленных под потолком. — И сколько штук требуется для нормального функционирования вашего мозга? Один в неделю, два, три, нужное подчеркнём…

— Он хотел сказать — трефы.

— Вы утверждаете, что я неправильно его расслышала? — с морозцем в голосе осведомилась мэтресса. Скомандовала мычащему-заикающемуся. — Повторите, любезный, что вы сказали.

— Т-т-тпорики, ёлочку рубить…

— Запишем. У пациента ярко выражена агрессия в адрес зелёных насаждений…

— Доктор, вы нас не правильно поняли, — вернул бутыль на стол «панда», и попытался объяснить ситуацию «доктору». — Он о другой ёлочке!