Алгоритм смерти - [76]

Имам указал на запутанную сеть дорожек в середине.

— Это западная страна игрищ, заполненная нелепыми устройствами, позволяющими без риска насладиться скоростью. Вы погоните неверных сюда, убивая всех, кого посчитаете нужным, сгоняя их в страну игрищ, где все они столпятся и остановятся. Их будут встречать Махир и трое его помощников. Затем вы прикажете всем сесть на пол и будете их охранять.

Пройдет час, может быть, два, пока мы с моим другом будем выдвигать неверным требования, которые послужат нашему делу. Мы собираемся приказать им освободить трех наших братьев, несправедливо брошенных в тюрьму, чтобы и они тоже вернулись к славе, а Запад почувствовал нашу несгибаемую волю, узнал, что никакими решетками не удержать истинного воина веры.

Наконец дошел черед до автоматов.

Эндрю заранее проверил каждый, убедившись в том, что они действуют исправно, и сейчас уверенно раздал оружие ребятам. На молодых парней новенькие автоматы подействовали как стимулятор сексуального влечения к оружию. Они жадно толпились, горя желанием потрогать, подержать, погладить новый «калашников». Началась обычная оргия любви к оружию. Получив автомат, каждый парень с широко раскрытыми от восторга глазами передергивал затвор, нажимал на спусковой крючок, прикладывал приклад к плечу, смотрел в прорезь прицела. Кое-кто из самых молодых целился, издавал чавкающие звуки, подражающие автоматным очередям, обильно брызжа слюной, и показывал, как оружие дергается в режиме автоматической стрельбы, представляя, что истребляет евреев, или если тех по какой-то причине не было, то просто неверных, также заслуживающих смерти, но почему-то расправа над ними не приносила того упоительного восторга, который давало убийство евреев.

— Да, — сказал имам, — сейчас это игра, но скоро, мои молодые бесстрашные борцы за веру, все будет по-настоящему, как и кровь, которую вы прольете, в том числе, в мученичестве, и свою собственную, чтобы открыть перед собой врата в рай и заслужить любовь Аллаха.

— Аллах акбар! — крикнул кто-то, и остальные подхватили этот крик, так, что он усилился до тревожных пределов, поэтому Эндрю пришлось толкнуть локтем возбужденного имама, чтобы тот опомнился и приказал всем умолкнуть.

Ребята достали по одному плоскому оранжевому «банану» из подсумков на груди и умело вставили их в приемные отверстия, практически в идеальном синхронизме, как на учениях, и звуки двенадцати щелчков слились воедино. Для чьего-то слуха это показалось блаженной мелодией.

Наконец каждый из парней получил по просторной верхней одежде, дешевой шинели из синего габардина, когда-то давно сшитой для призывников чехословацкой армии, а теперь они оптом были закуплены Эндрю в магазине армейского снаряжения. Шинели были достаточно просторными, чтобы поглотить парней вместе с автоматами, плотно прижатыми к груди или вытянутыми вдоль бока, рука на пистолетной рукоятке. Ничто в их внешнем виде не выдавало смертоносную суть: молодые сомалийцы, все по-своему привлекательные, чем справедливо они гордятся, с высокими точеными скулами, шоколадной кожей, замечательной шевелюрой курчавых волос и яркими живыми глазами, все в одежде, неотличимой от одежды их сверстников, сомалийцев и кого бы то ни было еще, разбросанных по всему миру.

— Когда братья Каафи окажутся на свободе, — заключил имам, — настанет время убивать. Никто вам не помешает, поскольку все неверные — трусы. Они могут только сбрасывать бомбы и пускать ракеты, оставаясь вдалеке. У них нет мужества вступить в схватку лицом к лицу. Они не выносят вида крови, их пугают раны, которые может нанести пуля. Но вы, мои молодые львы, закаленные в боях. Изувеченная плоть неверных, реки пролитой вами крови, свернувшейся на полу, станут вашим подношением истинной вере, откроют вам дорогу к вечной славе. Вы отомстите за Усаму!

«Кто такой Усама?» — подумал Асад.

От 19 часов 55 минут

до 20 часов 01 минуты

— Из комплекса никаких известий? — спросил полковник Обоба, купаясь в отсветах телевизионного монитора, который рассеивал темноту штабного автобуса, снова и снова показывая кадры того, как братья Каафи поднимаются по трапу, как за ними закрываются двери, как самолет выруливает на взлетно-посадочную полосу.

— Все тихо, сэр.

— Замечательно, — удовлетворенно произнес полковник.

Тут он ощутил рядом чье-то присутствие; это был мистер Ренфроу, неслышно приблизившийся к нему.

— Я уже давно не видел Джефферсона, — шепнул полковнику Ренфроу. — Я ему не доверяю. Возможно, он замыслил какое-то сумасшествие. Проверь-ка ты его.

— Скажите, где майор Джефферсон? — громко спросил полковник Обоба.

— Сэр, мы его не видели.

— Связист, немедленно дайте мне майора Джефферсона.

— Слушаюсь, сэр.

Надев наушники с микрофоном, полковник как раз успел услышать запрос по первому каналу:

— Вызываю всех, где майор Джефферсон? Майор Джефферсон, пожалуйста, немедленно отзовитесь.

Последовала зловещая тишина.

Полковник следил по монитору, как реактивный лайнер выполнил пируэт, разворачиваясь на взлетно-посадочной полосе.

— А, штаб, прошу прощения, докладывает Джефферсон.

— Майор, будьте добры, скажите, где вы находитесь? — строго спросил полковник.