Альфонс нечаянно нагрянет - [58]

– Алле! Говорите, вас немедленно слушают.

– Теть Шура, это вы? Это вас Бурундуков беспокоит, – важно заговорил в трубку Боря.

– Борька, что ль? На-а-до ж как важно – Бурундуков! Чего звонишь? Я сегодня уже тыкала тебя, теперя токо вечером, кода освобожуся.

– Нет, теть Шура, я по другому вопросу. Вы не помните, сколько уколов я пропустил?

В трубке повисло молчание, потом невидимая тетя Шура снова заговорила:

– Ты, Борька, мне мозги не путай! Кода эт ты пропускал? Я ить к тебе аккуратно хожу, кажный день у меня записан, вот в листок гляжу – все дни уколоты. Ты чегой-то придумал? Со мной ежли договариваются, так я никода от своего дела не бегаю! Эт кто ж тебя надоумил такое сказать?

– Теть Шура! Вы чудная женщина! И замечательный специалист. Я вам к следующему уколу обязательно коробку конфет подарю, лично от себя! А когда вы в следующий раз придете? – продолжал пытать женщину Борис.

– Когда? Так как вырвуся, так и прибегу. И чего ты до меня седня докопался? Никода не докладывалася, а теперь тебе точную минуту укажи! Ты лучше готовься!

– Все, теть Шура, иду готовиться! – бойко отчеканил Борис и аккуратно опустил трубку. – Что и требовалось доказать! Уколов я не пропускал, час прихода она мне не сообщает.

Дамы невольно захлопали в ладоши.

– А также могу сказать, что вечером, с девяти часов, я укладываюсь к маме в палату. Здесь может дать показания Любочка – славная такая медсестричка, мама всегда ее просит за мной присмотреть, если сама не дежурит. Я в нее даже тайно влюблен.

– Влюблен? А как же Валентина? – удивилась Василиса.

– А что Валентина? Плохо, ее уже и нет совсем, а Любочка есть, хорошенькая такая, живая…

Из Бориса еще долго фонтанировали доказательства, версии и опровержение этих версий. Он кому-то звонил, бегал в санузел, потом прибегал, заставлял сыщиц задавать ему новые и новые вопросы и к концу дня вымотал их окончательно. Женщины уже уяснили, что никому из друзей убивать Митюшкиных на фиг не надо было! Потому что Борька не мог, Толька и вовсе какой-то инфантильный, у него только мат хорошо получается, и вообще – он боится рыпаться, потому что косит от армии и не светится. Тамарка убивать не стала бы, она на Миху глаз точила, зачем ей от него избавляться? А Вадьке было все по барабану, потому что у него, во-первых, сессия, во-вторых, он тоже страшно трусит армии, и, в-третьих, он срочно влюбился в Ирку и мечтает сделаться ректорским зятем. Не, ну если сыщицы не верят, он, Борька, как раз сейчас и соберет все доказательства. Только еще на парочку минут отлучится.

– Стоп! – завопила Василиса. – Сколько времени?

Парень остановился на полдороге.

– Без пятнадцати пять, а что случилось?

– А то! Ровно в пять у нас совещание с ведущими детективами города! – поддержала подругу Люся. – И пожалуйста, не надо нас удерживать, это не обсуждается.

– Да на фиг, – проникся Борис. – Я и не буду держать, я с вами поеду.

– А уколы? – вперилась в него взглядом Люся. – А ваш ненадежный организм? В таком месте об… мишуриться, это не совсем по-мужски. Хотя мы-то вас понимаем!

Расстались они весьма довольные друг другом. Если бы не проклятая болезнь, парень бы еще не скоро согласился на разлуку.

– Фу ты черт, – выдохнула Василиса, выходя из подъезда. – Вроде отделались.

– Знаешь, Вася, пожалуй, ты хорошо придумала с этим чаем, если бы не он, Борис бы поплелся с нами, – сказала Люся. – Чего-то меня уже это убийство достало, давай к Ольге забежим, отвлечемся.

– Точно! И может быть, Володя угостит нас чем-нибудь кроме кофе.

Володя их встретил с такой радостью, будто они принесли ему весть о рождении ребенка.

– Вот! Вот послушай умных людей! Спроси у мамы! – кричал он в комнату, вероятно, Ольге. В то же время его руки спешно снимали с женщин верхнюю одежду. – Мама, может, вы ей скажете?

Володя редко называл Люсю мамой, она, во всяком случае, на своем веку такого припомнить не могла, поэтому купилась сразу.

– И скажу! – грозно крикнула она в том же направлении. – А чего сказать-то, Володя?

– Ну как же! Как же «что сказать»? Идите, подайте ей материнский пример!

Люся еще не поняла, в какой области нужен этот самый пример, но решительно поправила прическу, одернула костюмчик и шагнула в комнату. Василиса так же решительно поправила шелковый блузон и пошла следом за ней, она на всякий случай тоже приготовилась дать пример.

Володя спорил, конечно же, с Ольгой. Та сидела на мохнатом ковре, а у ее ног цветастой кучкой лежали красочные пакеты, из которых торчали сухие веточки.

– Вот, мама, полюбуйтесь! – Володя ткнул пальцем в эти пакеты.

Люся уставилась на кучку, даже наклонилась ниже, чтобы Володе было видно, что она – да – любуется.

– Какая прелесть, – Люся восторженно сложила руки пирожком.

– Ага, – поддакнула Василиса. – Замечательная вещь. Только что это?

Ольга с радостью ухватила один пакетик с веточкой, поднесла его к самому лицу и защебетала:

– Мама, теть Вася, вы не представляете! Это – вейгела! Только она не простая, а вариегата! А вот это… Карл! Осторожно!.. Это роза Остина! Ты только посмотри!

Люся добросовестно пыталась понять птичий язык дочери, но получалось не ахти. А Ольга тем временем сунула пакетик прямо в нос матушке. Та только было хотела восхититься неизвестным предметом, как тут же подскочил Володя: