Альфа и Омега - [8]

Джон проследовал в свой кабинет, достал из шкафа «Зауэр» двенадцатого калибра, вставил в него патрон с картечью и подошел к ватерклозету.

– Не бойся, – сказал он спокойным голосом, – ты останешься жива. Если откроешь, я только отстрелю тебе твой поганый лобок. Если нет, выстрелю наугад и ты подохнешь.

Дверь открылась, и в проеме появилась его роскошная подруга с вывалившимися из секс-белья грудями. Она уже оправилась от шока и вполне владела собой.

– Джонни, я плохая, я очень плохая. Я постоянно хочу мужчину и ничего не могу с собой поделать. А ты козел, Джонни, настоящий английский козел. Такой же холодный, как статуя вашего одноглазого Нельсона. Она – единственное, что еще стоит в вашей долбанной империи импотентов. Я знаю, ты меня не убьешь, ты слабак. Пошел ты к черту!

Потом она села на маленький диванчик в прихожей, раздвинула ноги, показывая женское местечко, и со страстью прошептала:

– За это любой настоящий мужчина готов отдать все, что у него есть. Потому что я умею любить как никто. Я женщина! А ты что со мной сделал, кембриджский недоносок? Ты хотел превратить меня в бесчувственное бревно или тряпичную куклу? Вот тебе, – закричала она, показывая Рочестеру сразу два кукиша. – Пошел в задницу к своей любимой королеве-бабке!

Потом Иветта встала и, гордо раскачивая бедрами, удалилась в спальню. Джон бессильно опустил ружье и пошел в кабинет, где стоял бар с джином и виски. Конечно же, он не мог выстрелить в женщину. К тому же, приступ ярости уже прошел. Рочестер взял в себя в руки и решил не спешить с завершением драмы. В его душе и разуме ясно проступило понимание того, что со всей этой жизнью, в которой смешалась грязь профессии и грязь брака, надо кончать и решаться на что-то новое. Он всю ночь просидел за бутылкой виски, не теряя трезвомыслия и обдумывая план предстоящих действий.

Вы спросите, а как же месть начальнику? Не скроем, Джону очень хотелось раздавить этого негодяя, как вонючего клопа. Но сделать это – означало бы перечеркнуть задуманное. Сведение счетов он отложил до того момента, когда план будет исполнен. Хотя кулаки очень зудели.

На следующий день Рочестер приехал в советский музей Капитуляции в Восточном Берлине, нашел там заведующего и попросил передать его письмо «за забор». За забором находилось Представительство КГБ при МГБ ГДР, и вскоре письмо попало к советским разведчикам. Такие документы в разведывательной практике появляются не часто, но регулярно. Неизвестный сотрудник британской разведки предлагал свои услуги и назначал через две недели установочную встречу в Потсдаме. В силу того, что письмо было написано по-английски, нельзя было исключать, что другими языками автор не владеет. Поэтому было решено, что на встречу выйдет Данила Булай, прикрытый дипломатической должностью и имевший опыт в работе с СИС.

3. Тайный советник

Збигнев Жабиньский искоса посматривал на президента Джоржа Буша старшего, расхаживающего перед камином со стаканом виски в руке. В голове его тихонько выбивали ритмы «кантри» чьи-то копытца да позванивало банджо. На душе было хорошо от присутствия Джоржа. Он любил этого парня, потому что тот соединял в себе идеальные черты американского политика. Буш старший еще в юности преодолел в себе набожность, присущую потомкам протестантских переселенцев, был сметлив, решителен и интеллигентен. А главное, Джорж всегда знал, чего хотел, и желания его всегда совпадали с желаниями сильных людей Америки. Если бы Збигнева однажды попросили нарисовать портрет идеального руководителя Империи, то он нарисовал бы Буша. Они познакомились еще в бытность Джоржа директором ЦРУ и сразу же сдружились. Приятель Збигнева имел звериный инстинкт, а это главное в мировых делах. Никакое знание не дает большому политику то, что дает инстинкт – ощущение нужного момента для броска. А иногда для бегства. Когда десять лет назад Буш поддержал идею Жабиньского спровоцировать афганскую войну, он, конечно же, опирался на инстинкт. Слишком много неизвестных было в том пасьянсе, чтобы все рассчитать. Но рискнули и не пожалели. Заварили котелок с чертовским зельем, подпустили русским угару: о ненадежности афганских правителей, об антисоветском заговоре, об американских кознях в этой стране. Внесли разброд в среду захвативших власть офицеров в Кабуле, и покатилась советская бронированная армада через границу. А теперь эта война, как сорвавшийся с вершины валун, повлекла за собой лавину распада главного врага Америки.

Так и сложилось, что самые главные вещи они замышляют вдвоем, а потом доводят до узкого круга единомышленников. До того самого, что может варить чертово зелье и рассылать во все стороны видимые и невидимые силы. Збигнев вспоминал, как непросто шла борьба за превращение власти из демократической медузы в железный кулак. Сколько сил было положено на то, чтобы за колоннадой Капитолия, населенного крикливыми чудаками, возникло незримое правительство, действующее не по конституционным сказкам, а по жесткому требованию интересов больших людей Америки. Теперь у этого правительства есть все необходимое, чтобы принимать решения и осуществлять их: тайный совет, тайные деньги, тайные исполнители. Возможности их таковы, что они могут влиять на ход истории. Хорошо, что сегодня сам президент возглавляет этот могучий синклит. Не все президенты США удостаивались этой чести. Вспомнить хоть Джона Кеннеди, не понявшего, с какой силой имеет дело. Эти ирландцы всегда были самонадеянны и упрямы. Он пошел на конфликт с этой силой, выступив против создания атомной бомбы Израилем. Видимо, полагал, что Президент Соединенных Штатов Америки неприкасаем. Оказалось, прикасаем, да еще как. Мир праху его, но политик не имеет права путать место быка с местом Юпитера. Кеннеди подстрелили как зайца, и он даже не успел сообразить, за что. Слава Всевышнему, такие несмышленыши среди президентов США больше не появлялись.