Альфа и Омега бизнесменов из 6 «Б» - [3]

— Мы их нарисуем! Только это «коммерческая тайна».

Отгородив столом, дальний угол игровой комнаты, мальчишки принялись за дело. Для этого у воспитательницы были выпрошены плотные альбомные листы, которые тут же были разрезаны на ровные полоски. Ко всему прочему перед столом была выставлена охрана в лице верного Вани. Он должен был ни под каким предлогом не подпускать девчонок к столу. Все это время те просто умирали от любопытства, глядя с каким загадочным видом мальчишки что-то рисуют в углу. Первой не выдержала Светка Быстроглазова:

— Что это вы там делаете? Можно посмотреть?

— Нельзя, — коротко ответил часовой. — Коммерческая тайна.

Девчонки притихли. Что такое тайна знали все, но вот коммерческая.

— Коммерция — это торговля, — важно произнесла всезнающая Настя Бодрова. — Значит, ты торговую тайну охраняешь?

Ваня растерянно заморгал глазами. Он и сам толком не знал, что охраняет. На его счастье рядом появился Андрей, небрежно помахивая только что нарисованными купюрами.

— Что это у тебя? Веер? — ехидно поинтересовалась Настя.

— Не угадала, деньги! — Андрей сделал паузу, чтобы насладиться произведенным эффектом. — Причем «настоящие». Не то, что ваши камушки или фантики от конфет.

Деньги были выполнены по всем правилам. Имели вводные знаки в виде карандашных росчерков, и даже портрет неизвестного деятеля. Неизвестный был похож на зайца и волка одновременно, но в действительности оказался Винни-Пухом. Поэтому вновь испеченные купюры решено было назвать «пухами».

— Ах, так. Ну ладно.

Косичка, подвязанная бубликом у Насти на затылке, возмущенно запрыгала. Так было всегда, когда спокойствие покидало ее хозяйку. Не долго думая, девчонки выпустили свои «ценные бумаги». Деньги назвали зайками. Между враждующими сторонами вспыхнула экономическая война за право считать именно свои купюры настоящими. Девчонки покупали на зайки суп из листиков и пирожные из песка. Мальчишки бойко торговали гайками и ржавыми гвоздями, рассчитываясь пухами. Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы воспитательницы не предложили считать и те, и другие деньги валютой сопредельных государств. При этом, объяснив, что валюта — это деньги выпускающей их страны. Российской валютой является рубль, американской — доллар, валютой большинства Европейских государств — евро. В государстве мальчиков «пухи» были признаны национальной валютой, а «зайки» — иностранной. У девочек же национальной валютой стали «зайки», а «пухи» были объявлены иностранными деньгами. А чтобы не было обид и путаницы, установили следующий валютный курс: одна «зайка» равнялась одному «пуху». Эти деньги продавали, покупали и даже брали в долг. В общем, они были ничуть не хуже всех остальных. На этом закончилась первая и последняя денежная война в Детском саду.

Перебирая в уме все эти события, Андрей не заметил, как спустился вниз. В раздевалке уже никого не было. На пустой вешалке одиноко висела его куртка. Одевшись, он вышел на улицу. Давно стемнело. Мама, наверное, волнуется. Андрей сунул руки в карманы куртки (варежки куда-то подевались) и вдруг вытащил новую сторублевую монету. Неужели та самая? Да нет, не может быть. А ведь с нее-то все и началось…

Глава 3, про Юнону Монету

Да, все началось с обыкновенных ста рублей, которые Андрей нашел на первом этаже по пути в столовую. До этого ему уже случалось находить и 10, и 50 копеек, и даже целый рубль. Поэтому он всегда внимательно смотрел себе под ноги. Главное, успеть схватить деньги прежде, чем их заметит кто-нибудь другой. И вот лежат эти самые сто рублей под лестницей, сами тебе в карман просятся. Андрей даже подпрыгнул от радости. Оглянулся по сторонам — никого. Поспешно наступил на монету. Нагнулся, будто поправить шнурок на ботинке, и вот уже деньги у него в руке. Довольный своей ловкостью, он неторопливо поднялся и замер от неожиданности. Перед ним стоял незнакомый старик с тростью на плече. На нем была вытянувшаяся как сюртук кофта, короткие брюки и стоптанные башмаки с большими пряжками. Точь-в-точь выросший гном. На плече у него была трость с набалдашником в виде какого-то иероглифа. «Сейчас как треснет палкой по башке», — подумал Андрей, невольно втягивая голову в плечи.

— Ты что тут делаешь? — Глаза старика, вооруженные парой блестящих стекляшек, пронизывали Андрея насквозь.

— Я? Я тут деньги нашел, — смутился мальчик. — Может Ваши?

— Может быть.

Взяв деньги, он зашаркал по коридору. Андрей нехотя поплелся за ним. Но сразу за раздевалкой шарканье прекратилось, а его обладатель — пропал. Будто его и не было. Подойдя ближе, Андрей с удивлением обнаружил открытую дверь. Он готов был поклясться, что еще вчера на этом месте была совершенно ровная стена. Прямо от порога вниз вели невысокие каменные ступени.

— Смелее, — донесся из глубины знакомый голос.

Андрей шагнул вперед и оказался в крошечной комнате без окон.

— Зачем ты его привел? — послышалось над самым его ухом.

Раздался оглушительный звон, и комната наполнилась множеством озорных солнечных зайчиков. Теперь Андрей мог хорошо разглядеть помещение, в котором оказался. Это была маленькая комнатка, в каких сторожа и уборщицы хранят свой инвентарь, а еще иногда пьют чай с печеньем. Но эта каморка не походила, ни на что виденное Андреем прежде. Все в ней было необычно и странно до нелепости. В центре стояла школьная парта, из тех, что завхоз Виктор Степанович каждый год списывает на свалку. Рядом стул и небольшой потертый диванчик. Выживший из ума гном в нелепой одежде, да еще за школьным столом, что может быть смешнее? Однако Андрею было не до смеха. Со всех сторон на него смотрели настоящие, живые деньги. Они были везде — от пола до самого потолка, поскольку располагались на длинных деревянных полках, крепко сколоченных друг с другом. Из-за обилия монет каморка старика больше напоминала хранилище какого-нибудь банка. Андрей так и не понял: то ли светились сами монеты, то ли у старика было какое-то особое освещение. Пытаясь хоть как-то разрядить ситуацию, мальчик задал вопрос, ответ на который был очевиден: