Аlexandr - [3]

Но то, что этот, достаточно молодой (всего 27 лет) человек не поддерживает Революцию, такую популярную, среди питерской дворянской молодежи, давали повод считать Платона гораздо умнее сверстников. Правда, глупый человек никогда бы не стал фаворитом императрицы.

- Prince(князь), а скажите, почему вы так считаете, разве те свободы, что провозглашены революцией, не сделают ее граждан счастливей? - поинтересовался я у князя.

- Ваше Высочество, революцию провели горячие головы, побывавшие в Северной Америке на деньги богатых мануфактурщиков и купцов, так называемая bourgeoisie(буржуазия). Вот они и станут лучше жить, а малоимущие как работали за гроши, так и будут прибывать в бедности.

- Но закон должен им позволить улучшить свою жизнь?

- Не думаю, у них такой бардак, что в провинциях скорей всего о законе можно спокойно забыть, он будет на стороне тех, у кого деньги.

- Князь, как вы можете так говоГить? - это уже влез Паша.

- А я, кстати, полностью согласен с Платоном Александровичем, - все удивленно посмотрели на меня. - Я поясню. Власть полностью на стороне богатых, так как голосовать могут только богатые, за еще более богатых. А уж законы они себе понапринимают такие, какие будут им угодно. Не думаю, что большинство из них будет думать о благе всего народа больше чем о своем кошельке.

Князь улыбнулся, победно взглянув на императрицу, видимо этот спор начался у них давно.

- И в САСШ до сих пор существует рабство, особенно в южных штатах, так что я против революций, особенно в нашей державе. И не понимаю Паша, что ты в ней нашел. Сейчас там творится настоящий террор, они режут всех кого подозревают в антипатиях к революции, даже не разбираясь в его виновности.

- Не может этого быть? - сдаваться граф Строганов не собирался.

- А ты думаешь, почему твой отец вызвал тебя оттуда? - Паша, наконец, сбился и задумался.

- Но разве изменения не нужны совсем? - это уже моя жена, говорила она с сильным немецким акцентом.

- Нужны, но без революций и встрясок, - согласился я с ней.

Тут в зал ворвался один из адъютантов императрицы.

- Ваше величество в Польше восстание, захвачены Варшава и Краков, Денисов и Тармасов разбиты.

Вот это новость, оказывается Польша уже наша, а я и не знал. Но память Александра быстро подсказала мне, что Россия, Пруссия и Австрия начали делить Польшу еще в 1791, а закончили 1793.

- И много восставших? - озабоченно спросила императрица.

- Больше 80 тысяч. Его высокопревосходительство князь Репнин просит отправить к нему графа Суворова

- Отправьте за графом Суворовым, пусть немедленно явится в Петербург. Выполняйте.

Адъютант пулей вылетел из зала.

- Это нельзя так оставлять. Репнин написал, что восставшие вырезали весь гарнизон, даже сдавшихся, - сторонница просвещенной монархии была в большом возбуждении.

- Пшеки, что с них взять, - произнес я, - вечно чем то не довольны, вечно себя считают Европой, а нас людьми второго сорта, вот и не пожалели наших солдат. Зато, если им ответим развоняются на весь мир.

- Саша, никогда не замечала за тобой такой грубости, - пораженно заявила императрица.

- А я их любить должен? Сослать бы их всех в Сибирь и на дальний восток, пусть заселяют наши восточные земли.

- А что это дело, - поддержал меня Зубов. - Был я в Польше, года 4 назад, так они в лицо все улыбаются, а в глазах презрение. Ну а шляхта этого вообще не скрывает.

- Вот и выскажете свои мысли Суворову, когда он будет, а сейчас я вас покину, дела.

Императрица ушла, за ней, так же попрощавшись, ушел Зубов, а затем и моя супруга.

- Voici une revolution. Polonais Damn.(Вот тебе и революция. Проклятые поляки.) - я был зол. Но ничего поделать не мог.

- Ne vous fachez pas, il y aura Souvorov avec les troupes et nous en finir avec la Pologne.(Не злись, придет туда Суворов с войсками, и мы добьем Польшу), - попытался ободрить меня Паша. А затем резко перевел тему, - Peut-etre que nous irons a Marie ma tante? Il sera amusant. (Может быть поедем к тетушке Мари, там будет весело.)

- Нет. Спасибо. Я сейчас к себе. Мне надо немного подумать, а вечером я в Гатчину. Надо встретится с рара.

- Ха, тогда в театр, там новые акртиски, ммм, пальчики оближешь.

- Тогда в девять.

- Я за тобой заскочу.

Попрощавшись с Пашей, я направился к себе в комнату. Бухнувшись на кровать, я задумался. А ведь это все, правда. Сейчас 1794 год, 15 апреля. Блин. Что я помню про это время. Ну, во-первых. Екатерина с этого года постарается сделать меня наследником, точнее это уже давно пытается сделать, а в этом году захочет передать власть. Но не получится, высшее дворянство будет против. Через два года она помре, и императором станет Паша-папаша, но не надолго, в 1801 его свергнут, точнее, Павел получит апоплексический удар табакеркой по голове, а затем его задушат и императором стану я.

Так что я могу сделать. Могу попытаться предупредить папашу, и императором стану черт знает когда, могу дождаться, когда его грохнут и стать императором в положенный срок. Оба варианта меня не устраивают. Первый, потому что хочется стать этим самым императором, это же просто мечта, сделать что-нибудь великое, исправить историю, а не ждать когда Паша первый загнется по естественным причинам. Второй, потому что это подло. И если я житель 21 века это еще бы пережил, то Александр этого не переживет, и загнется в 47 лет. Да и совесть у меня имеется. Что можно сделать. Екатерина сейчас создает мне мощное лобби, пытаясь назначить меня наследником, это раз. Но этого не хватит. Правда можно использовать гвардию, как это сделала сама Бабушка. А еще лучше Суворова. Он к 1795 году, когда покончит с мятежом станет командовать 80-ти тысячной армией. Вызвать его в Питер с корпусом в тысяч 5, и я император. Надо только убедить его в том что я именно тот император который нужен России.