Алесик едет в Красобор - [4]

— Немцы не прошли?

— Нет. Побоялись, что впереди и завал заминирован, и партизанская засада здесь. Да и прорываться им пользы никакой: моста же нет, все равно не проедешь. А пешком, без техники, они не вояки были. От злости фашисты дорогу заминировали — всю, от завала. По ней и вовсе люди ходить и ездить перестали. Другой путь себе выбрали.

— Что же после войны нового моста не сделали, мины фашистские не повытаскивали?

— Мины, конечно, повытаскивали, разминировали и дорогу, и лес вокруг нее. А мост так и не восстановили. Почему? Я про всё это у буфетчицы спрашивал. Сказала, что в другом месте, более удобном, мост построили. Бетонный. И дорогу к нему насыпали, хорошую.

— А эта…

— Так и осталась. Зарастает вот…

— Папка, каратели партизан тогда не разгромили?

— Руки коротки… Им так всыпали — едва ноги унесли.

— Папка, а мальчика к себе партизаны взяли?

— Взяли.

— И он строчил из своего автомата?

— Строчил.

— А как его звали?

— Мальца того? Зайчиком.

— Как-как?

— Я же тебе ответил: Зайчиком. Ну, брат, пошли. А то засветло до Жеремян не доберемся. А нам ведь оттуда еще в Бородовичи попасть надо.

— Не доберемся, — покрутил головою Алесик. — Моста же нет.

— И не надо. Видишь во-он ту тропинку?

— Ага.

— Ею мы и спустимся к реке. А там, сказала буфетчица, брод есть.

Шурик караулит дом

Далеко позади и мост, и лесная тропинка, и еще одна тропинка, полевая. Все они за двумя привалами. Алесик с отцом по мощенной булыжником дороге идут. Бинокль на шее Алесика тяжелым сделался, а ноги нет-нет да и споткнутся о камень.

— Папка, — спрашивает Алесик, — тебе дорога еще за ноги не цепляется?

— Да нет, а что?

— Мне уже цепляется, — вздыхает Алесик. — А учительница говорила, когда мы всем классом в поход ходили, что, если дорога за ноги цепляться начнет, пора привал делать.

— Недавно же делали! — папа даже остановился от удивления.

В этот момент сзади послышался гул мотора. Папа взял Алесика за руку, и они сошли на обочину.

На дороге показалась машина: то ли автобус, то ли будка на колесах и с окнами. Папа поставил портфель на землю и поднял правую руку. И автобус-будка остановился. Был он песочного цвета с вишневой кабиной. Алесик смог прочесть надпись под окошками с занавесями: «Служба быта».

Немолодой круглолицый шофер с прической под бокс высунулся из кабинки:

— Куда?

— До Жеремян хотим добраться, — улыбнулся папа. — Шли-шли и притомились мужички.

Шофер посмотрел на Алесика и коротко бросил:

— До Жеремян подвезу. Садитесь.

Пана на сидение рядом с водителем уселся. А Алесик примостился у папы на коленях. И поехали.

Сидя ехать — не шагами дорогу мерить. Алесик сбросил сандалии. Ногам и вовсе легко стало.

Шофер повернулся в их сторону:

— Отдыхать в наши края?

— Нет, — покрутил головою отец. — На встречу партизан.

— А-а, значит, на партизанский праздник. Слыхал про него… А пока решили родню проведать?

— Нет у нас тут родни. Просто к деду Лусте едем, — вмешался в разговор Алесик.

— Знаю старого Лусту. К самой его хате и довезу. Мне там заказы отдавать.

— Какие заказы? — не понял Алесик.

— Ты лишне болтлив, — нахмурился отец. — И невежлив. В разговоры взрослых лезешь.

— Чего там парня без нужды ругать, — вступился за Алесика шофер. — Пусть спрашивает. Интересуется — отчего же не растолковать?.. Заказы такие у нас. Скажем, прохудились у человека башмаки, ремонта требуют. В городе или райцентре человек заворачивает их в газету и несет в мастерскую комбината бытовых услуг. Всё просто. А в селе нести не с руки: далековато, времени потратишь уйму. Вот мы и ездим, заказы собираем: кому обувь починить, кому одежду, часы или радиоприемник. Обновку надобно пошить — и тут поможем. Хочешь — фотоснимок на память сделаем. Одним словом — служба быта!

— Здорово придумано! — воскликнул Алесик. — И вы всё это сами делаете?

— Что ты! Я только заказы собираю да готовые отвожу. Ну, а если требуется парикмахер или фотограф, портной или сапожник, — тоже примчу.

— А деду Лусте что везете?

— Часы карманные. Трофейные. Со времен войны. Подарок боевого друга — Зайчика. Тоже к партизанскому празднику. А еще в их дом — книжки.

— Книжки? — удивился Алесик.

— Ага. В доме дедова внучка живет, Аля. Каждый раз просит: «Дяденька Мечик, будете ехать, мне книжку про войну, про партизан привезите». И вожу я их ей постоянно — в библиотеке беру. Прочитает — отвожу. Мне не тяжело: но дороге, по моему кольцу.

Пока разговаривали, лес кончился. Дорога в небольшую деревеньку вбежала. Замелькали красивые деревянные дома с синими и салатовыми верандами, палисаднички с цветами, огородики. Поехали тише. Водитель больше не разговаривал, внимательно следил за дорогой.

Наконец, возле высокого деревянного дома машина остановилась.

— Прибыли, — дядька Мечик выключил мотор и первый вылез из кабины. И пока Алесик сандалии надевал, на ступеньку, а потом на землю слез, он уже успел в будку фургончика заглянуть и вынести оттуда две красивые книжки и большие, едва ли не с Алесикову ладонь, карманные часы.

Со двора на улицу вышел и остановился у калитки белоголовый карапуз, в красной майке и в коротких штанах на одной помоче. Вторая болталась сзади. В руках он держал лозовый прутик.