Алекси Лайхо. Гитара, хаос и контроль в жизни лидера Children of Bodom - [27]

Помимо Impaled Nazarene за мое время также боролись Sinergy, но практически всё мое внимание тогда было сосредоточено на Bodom. Мы действительно репетировали каждый день. И поскольку в то время сон был для меня еще менее важен, чем сейчас, то по ночам я сочинял песни.

Мы записали первый диск в 1997 году, и прошло не так уж много месяцев после нашего хэллоуинского концерта в Lepakko, а уже началась студийная суета с нашим вторым альбомом. Hatebreeder сразу занял отличные позиции, потому что сингл „Downfall“ оказался на первых местах в чартах и получил золотой статус. В качестве бонусного трека, или так называемого би-сайда, мы записали кавер на песню группы Stone „No Commands“, который был очень хорошо принят поклонниками.

В начале 1998 года в дичайший мороз мы сняли наш первый клип на песню „Deadnight Warrior“. Мне он до сих пор нравится – он такой атмосферный. Над видео работали Мика Линдберг и Юка Ярвинен, которые и сейчас вместе крутятся вокруг своих камер.

Кстати, клип снимали на кладбище Хиетаниеми, куда можно было заехать на машине, если дождаться, когда часы пробьют полночь. Всё прошло хорошо, мы ничего там не сломали и после съемок просто должны были уехать оттуда. Я чуть быстрее, чем было нужно, сдавал назад на маминой «Хонде», как вдруг услышал, что Линдберг, Але и Юка хором кричат: «Аллу, черт возьми, осторожно! Труп!» Я и не знал, что там, оказывается, были горизонтальные надгробия. Так что, хоть и с опозданием, но я приношу вам свои извинения, мертвецы кладбища Хиетаниеми. Я не хотел вас обидеть.

Я думаю, что если мое тело, когда придет время, повезут на любой другой тачке кроме «Кадиллака», то я обещаю, что буду являться всем вам, неотступно преследовать и жаловаться на это! «Кэдди» был прекрасным служебным автомобилем для Кекконена и нескольких следующих президентов. И также все помнят Рему, Hurriganes и «Кадиллак»… (Речь идет о группе Hurriganes, их вокалисте Рему Аалтонене и их песне „Cadillac“, – прим. пер.)

На самом деле на роль катафалка мне бы вполне подошел и Chevrolet Caprice Classic или что-то похожее. Но существует ли вообще такой эффектный похоронный транспорт? Не знаю. Ну, надеюсь, что меня не запихнут в какую-нибудь жалкую «Шкоду».

Во время записи нашего второго альбома я поставил перед собой личную цель. Hatebreeder должен был всех уложить на лопатки, и я думаю, что мы с этим справились. Музыкальные способности каждого участника COB росли прямо на глазах, и мы уже чувствовали вкус крови. Мы хотели показать всему миру, на что мы способны, – именно поэтому Hatebreeder в итоге можно сравнить с мощнейшим ударом.

На Something Wild мы еще не использовали метроном, но ко второму альбому все придерживались того мнения, что, раз уж великие музыканты записывают свои треки под метр и звучат точно и слаженно, то COB должны делать точно так же. В то время это было неким стандартом в звукозаписывающем бизнесе. Думаю, что изначально именно Киппо нам это и предложил.

Я довольно быстро привык к звону ковбелла в наушниках, хотя поначалу ощущение было, конечно, немного странное. Но когда ты молод, то всё усваиваешь быстрее и легко учишься новому. Кроме того, упражнения под метроном были мне знакомы благодаря годам, проведенным в Огели. Hatebreeder был записан с помощью рекордера ADAT, а также студия Astia в то время уже использовала одну из компьютерных программ для аудиоредактирования, предшествующую Pro Tools.

* * *

Мы знали, на что мы способны и что наше звучание совершенно уникально. В то время дэт-метал больше чем когда-либо нуждался в развитии техники и мелодичности. В общем, наша миссия заключалась в том, чтобы сделать наше творчество намного более экстремальным, чем у всех остальных. В этом составе мы с самого начала придерживались мнения, что хотим стать самыми крутыми. И если мы сталкивались с какой-нибудь группой, которая казалась угрозой на нашем пути, то начинали репетировать с еще большим упорством, чем прежде. Мы решили, что отчасти пойдем на разъеб ради того, чтобы играть чуть быстрее, тяжелее и жестче других.

Пауэр-метал тогда был на подъеме, и нас тоже усердно пытались загнать в эти рамки. Я всегда был против навешивания ярлыков. Хотя этот стиль хорош тем, что в нем скрывается несколько действительно виртуозных музыкантов.

И, конечно же, решающим фактором, который подтолкнул меня к стилю Ингви Мальмстина или группы Stratovarius, стали занятия классической музыкой и игра на скрипке в подростковом возрасте, а также их совместное влияние. Но всё же… у нас в звучании был Моцарт, уравновешенный бласт-битами, что было совсем нетипично для неоклассического хеви.

Кроме того, на нас с самого начала сильно повлиял панк-рок, а для пауэр-металлистов это была болезненная тема. Если бы я в тех кругах начал нахваливать Sex Pistols, то очень быстро остался бы в одиночестве.

Nuclear Blast, как я уже потом узнал, очень надеялись на то, что мы более энергично двинемся в направлении пауэр-метала. Они в то время всерьез размышляли о том, как бы здорово, черт возьми, поднялись продажи группы, будь в ней нормальный вокалист. К счастью для всех сторон, я тогда этих высказываний не слышал. Каждый из нас теперь может поразмышлять о том, каким идиотским было бы то решение. Мы на это, конечно же, не согласились. Данное предложение могло привести к серьезному расколу и плохим последствиям для будущего нашего коллектива.