Алексей Николаевич Крылов - [54]

— Ваше превосходительство, с этим вопросом вам нужно обратиться к господу богу, зачем он воду сотворил так, что если от нее отнять кислород, то останется двойной объем водорода. Близ Ижорского завода воздухоплавательный парк, которому нужен водород. Ижорский завод, вместо того чтобы его выпускать в воздух, и будет его поставлять воздухоплавательному парку. Это все пояснено в проекте и доставит серьезную экономию; прежде чем возражать, следовало проект прочесть».

«Принесло ли пользу государству Совещание по судостроению, — комментирует в «Воспоминаниях» Крылов, — я не знаю, но оно приносило большую пользу ловкому чиновнику».

А их было очень много, ловких чиновников. Его превосходительство представитель министерства финансов Ланговой был не последним, но и далеко не первым среди них. Ему, например, до великого князя Сергея, начальника Главного артиллерийского управления, а точнее, до великокняжеской метрессы балерины М. Кшесинской, бравшей от имени Сергея «пачечки штук в сто «катенек» (сторублевок)», было очень и очень далеко.

Но дело все-таки шло, новые боевые корабли бороздили в испытательных походах свинцовые балтийские воды. В том особая заслуга ученого и патриота Крылова.

«Читая и слушая речь Алексея Николаевича, — писал академик А.С. Орлов, — чувствуешь, что он шествовал по своему жизненному пути, как бы наступая, ломая препятствия непреклонной волей, неустанным трудом, неистощимым вниманием, неизменной трезвостью ума».

Упомянутые линейные крейсера, каждый в 30 тысяч тонн водоизмещением, проходили проектное укомплектование. Встал вопрос и о снабжении их недавно появившимися успокоительными цистернами Фрама. Это несложное устройство, составленное из двух боковых отсеков, в которых произвольно переливается вода или нефть, и предназначенное для снижения качки корабля, было встречено неожиданно бурными дискуссиями. Они затягивались, и казалось, что решения вопроса не последует никогда.

Крылов вспоминал: «В первых числах февраля 1913 года морской министр созвал заседание комиссии под личным своим председательством.

Опять произошло разногласие во мнениях со ссылками на иностранные источники. Тогда министр спросил мое мнение.

Я сказал следующее:

— Пока комиссия будет в своих суждениях руководствоваться иностранными источниками, она не придет к определенным результатам, ибо неизвестно, при каких обстоятельствах испытания цистерн производились, какие результаты действительно получены, какова их точность, приведены ли они полностью совершенно объективно пли из них сделали выборки для подтверждения того или иного предвзятого мнения. Единственный способ решения поставленного вопроса — это образовать комиссию из наших инженеров и моряков, зафрахтовать пароход, снабженный цистернами Фрама, и поручить комиссии произвести всесторонние испытания в Атлантическом океане, к чему теперь и благоприятное время равноденствия штормов.

Тогда министр отдал следующее приказание:

— Назначаю вас председателем этой комиссии. Фрахтуйте подходящий пароход. Берите в состав комиссии кого хотите, идите, куда считаете нужным, но через неделю от сего числа будьте в море. Денежную часть товарищ министра оформит немедленно без всяких проволочек».

Решителен министр, легок на подъем 50-летний генерал по особым поручениям. Но малоподвижны передаточные звенья чиновничьего аппарата. И невозможно в «Воспоминаниях» не рассказать, как действовал Крылов, руководствуясь поговоркой: «Столб нельзя перепрыгнуть, но обойти можно». Главный морской штаб должен был оформить все паспортные формальности.

«В понедельник 11 февраля получаю из штаба вместо командировочного (дипломатического) паспорта, избавляющего от всяких таможенных формальностей, простой гражданский паспорт. Иду в штаб, получаю ответ, что командировочный паспорт выдается лишь с «высочайшего соизволения» и что ранее как через две недели он получен быть не может». Заметим, что именно глава этого штаба контр-адмирал Эбергарт особенно усердствовал и через министра Воеводского забрасывал Морской технический комитет пустыми запросами. На одном из таких запросов Воеводский и написал о превышении прав председателем МТК (Морской технический комитет. — В. Л.). Тогда Крылов представил министру разъяснения, а при личном докладе сказал дополнительно: «Вас подвели, но вы поступили, как поступают гувернантки, — Коля прибежал с жалобой на Алешу, сейчас же Алешу в угол, но ведь вы — министр, а не гувернантка». На этот раз генерал Крылов к министру Григоровичу, не в пример Воеводскому весьма ценившему особого порученца, за командировочным паспортом не пошел, а поступил следующим образом: «Иду через Дворцовую площадь в Министерство иностранных дел.

Прошу меня проводить к начальнику канцелярии министерства. Меня с утонченной вежливостью принимает чиновник со звездой на боку, т. е. в генеральском чине. Узнав, что мне надо, говорит, что по этому делу надо обратиться в первый департамент. Иду в первый департамент, принимает меня с такой же дипломатической любезностью вице-директор и говорит, что мне надо обратиться во второй департамент. Иду во второй департамент, принимает сам директор и говорит, что мне надо обратиться в канцелярию. Итак, круг замкнулся.