В роли городничего (в «Ревизоре») можно видеть только Щепкина, хотя игра его и не везде равно удовлетворительна. Заметно, что в первом акте он слабее, чем в остальных четырех. Первые сцены пятого акта (с женою и с купцами) – торжество таланта Щепкина! В роли Кочкарова (в «Женитьбе») он обнаруживает больше искусства, нежели истинной натуры; но тем не менее только его игра в этой роли показала петербургской публике, что за пьеса «Женитьба». – В роли Бурдюкова (в «Тяжбе» Гоголя), у него недостает грубости, медвежьей естественности и даже органа, и, не смотря на то, он удивителен в этой роли! Справедливость требует заметить, что и г. Мартынов в роли чиновника в «Тяжбе» бесподобен, и мы только тут вполне разгадали, каким огромным талантом обладает этот молодой артист, потому что только художественно созданные и исполненные глубокого смысла роли могут быть пробным камнем таланта. – «Игроки» такая пьеса, которая никак не может иметь успеха на сцене, если в ее выполнении нет величайшей целости и не все артисты играют равно хорошо. – В роли Фамусова у Щепкина недостает оттенка барства, чтоб его игра была самим совершенством. – Роль матроса в пьесе этого имени – новое торжество таланта Щепкина, и он был в ней удивителен, несмотря на то, что физические средства несколько начинают ему изменять и что он в этой пьесе играет совершенно один. – Рассказ Горлопанова из комедии «Женихи» (Ф. Ф. Иванова) показывает, до какой степени разнообразен талант Щепкина. Но если в чем игра его становится полным совершенством – это в роли Чупруна в «Москале-чарывнике» (И. П. Котляревского). Не удивительно, что он сыграл ее тринадцать раз в какие-нибудь полтора месяца. – В «Подложном кладе» (Н. И. Ильина) роль скупца вообще выполняется Щепкиным необыкновенно искусно, но истинно вдохновенных мест у него в этой роли немного.
Вообще появление Щепкина на сцене Александрийского театра – событие, весьма важное и в области искусства, и в сфере общественного понятия об искусстве: благодаря приезду его в Петербург здесь многие о многом будут думать иначе, нежели как думали прежде…» (Белинский, АН СССР, т. VIII, с. 373–374).
