Александр Золотая Грива - [23]

— Это чего! — грозно заревел Кремень, — это что такое, мать вашу! Сбесились сранья? Я вам покажу, где раки с перьями зимуют!

Крики как ножом обрезало, только куры ещё долго всполошено кудахтали и обиженно взвизгивал хряк, жалуясь свиноматкам на людское свинство. Несмотря на дородность, Кремень легко сбегает с крыльца и направляется к сараю. Там уже собралась вся дворня. Два здоровенных холопа выволокли сопротивляющегося Алекшу. Остатки рубахи разорвались, клочья застряли в толстых пальцах. Сумел вывернуться, подставил ногу, локтем двинул в ухо и один холоп летит на землю. Второй широко размахивается, намереваясь дать в лоб. Алекша складывает пальцы в щепоть, коротко тычет в живот. Холоп придушенно охает, тощий зад с деревянным стуком врезается в утоптанную землю. В собравшейся толпе сверкнули вилы, кто-то замахивается топором.

— Не сметь! — рявкнул Кремень, — опустить оружие! Всё прочь, за работу!

Недовольно бурча, холопы разбредаются. Кремень молча разглядывает стоящего перёд ним пленника. Алекша остался в одних холщовых портках, по пояс голый. Кремень с видом знатока рассматривает телосложение. Он знал, какие мышцы толстеют от упражнений с мечом, секирой и булавой, какие от метания копья. Пленник выглядел очень хорошо, как боец.

— Ладно, — буркнул Кремень, — к свиньям не пойдёшь. К другому приставлю.

По взмаху руки приблизились два гридня.

— В оружейную, — приказал он, — дать броню, палку и к старшине. Тот знает, что делать.

« Вот и замкнулся жизни круг, — философски думал Алекша, примеривая старые побитые доспехи, — опять за « болвана» для боярских деток». Невесело примерил деревянный щит и дубовую палку, заменяющую меч. Гридню надоело стоять в душной оружейной. Он широко размахивается, потная ладонь, как мокрая тряпка, шлёпает по затылку.

— Пшел отсюдова, оборва!

От неожиданности Алекша шагает вперёд, шлем съезжает на глаза. Второй гридень хмыкает, смачный плевок шлёпается на пол. Алекша медленно поворачивается, ладонь поправляет шлем.

— Выходи первым против меня, мешок с навозом. Этой палки, — показал он глазами на дубинку в руке, — для тебя как раз хватит.

— Эт завсегда можно, — цедит сквозь зубы гридень, — ежели Кремень дозволит.

Вышли на задний двор, под неяркое осеннее солнце. Толстая корявая берёза ещё укрывала наготу жёлтыми листочками, но большая часть осеннего наряда уже лежит на земле. Алекша становится в середину жёлто-коричневого ковра, оглядывается. Посмотреть на полонённого разбойника сбежалась вся дворня. Появился Кремень. В красной шёлковой рубахе, рукава закатаны до локтей, на запястьях золотые браслеты. Чёрные просторные штаны заправлены в красные остроносые сапоги. По случаю прохладного дня поверх рубашки надета соболья безрукавка. Мельком глянул на Алекшу, спросил, не обращаясь ни к кому:

— Где Гоняло, мой старший гридень?

Из толпы дворовых выходит невысокий парень в кольчуге, подпоясан широким кожаным ремнём. На боку меч в простых деревянных ножнах. Белобрысый, курносый, даже глаза светло-жёлтые. Лицо пересекает наискось тонкий багровый шрам от половецкой сабли.

— Слушаю, хозяин, — коротко кланяется старший гридень.

— Вот тебе « болван», — окая, гудит басом Кремень, — учи своих. «Болвана» не калечить и не убивать, понял?

— Понял, хозяин, — ещё раз поклонился Гоняло.

— Ну, тогда приступай, — махнул рукой Кремень.

Гоняло опять склонился. Разогнулся, только когда красная рубаха хозяина скрылась за углом.

— Эй, Говняло … или как там тебя …  назначь вон того, косорылого, — крикнул Алекша, не давая раскрыть рта старшему гридню.

В толпе дворовых кто-то ахнул — оскорбление услышали всё. Гоняло сильно побледнел, желваки забегали под кожей, как растревоженные мыши. С трудом раздвинул бескровные губы:

— Хозяин велел не убивать, но … это последняя просьба приговорённого к смерти? Уважу!

— Уважь, уважь, ага, — торопливо сказал Алекша. Понимал, что, несмотря на приказ Кремня, гридни всё равно забьют насмерть, не сегодня, так завтра, хотел побыстрее всё закончить, потому и оскорбил так явно.

— Я должен этому мешку с навозом, — ткнул пальцем на того гридня, что ударил его в оружейной, — верно, косорылый?

Весь красный от злости, гридень только мотнул головой. Просьба « болвана» для Гонялы ничего не значила. Рука потянулась к мечу и жёсткая, вся в мозолях, ладонь легла на рукоять, но что-то в бесшабашных глазах полонённого разбойника насторожило. Старший гридень не то что бы испугался, просто … решил не торопиться и потому кивнул тому, кого пленник назвал косорылым — начинай, мол. Гридень не спеша, вразвалочку пошёл на Алекшу, на ходу вытаскивая меч и нехорошо улыбаясь. Всё было рассчитано на публику и дворня дружно загомонила, посыпались шуточки, подбадривающие выкрики и советы, как быстрей расправиться с наглым лиходеем. Гридень так занят вниманием дворовых, особенно девок, что едва не раскланивается на ходу. На пленника с простой палкой и деревянным щитом даже не смотрел, а зря. Алекша сжался, как стальная пружина, тело окаменело в предчувствии короткой смертельной схватки. Замер и только глаза неотрывно следят за руками гридня, двигались, как и он. Гридню остался ещё шаг до дистанции боя. Продолжает улыбаться, встряхивать чубом. Шлем залихватски сдвинут на затылок…