Александр Невский и борьба русского народа за независимость в XIII веке - [42]

Однако проведение татарской переписи натолкнулось на ожесточённое сопротивление со стороны простого народа, что ярко проявилось в Новгородской земле. В Новгородской летописи читаем, что в 1257 г. «приде весть из Руси зла», будто бы «хотять татарове тамги и десятины на Новегороде».

Произошло выступление новгородских городских низов. Волнения не прекращались в течение целого года. К зиме положение обострилось настолько, что во время одной из вспышек народного гнева был убит княжеский посадник Михаил Степанович. Видимо, движение и на этот раз возглавлялось частью оппозиционной великому князю боярской знати, к которой примкнул даже сын князя Василий Александрович. В самый разгар волнений в город прибыл князь Александр, а с ним татарские послы. Они встретили здесь энергичный отпор. Василий Александрович бежал в Псков, а новгородцы отказались подчиниться князю и допустить татарских чиновников производить перепись; они только «даша дары» хану и «отпустиша» послов «с миром».

Но это был не мир, а лишь перемирие. Татарские послы уехали, а князь вынужден был подготовить подчинение Новгородской республики татаро-монгольской власти. Подтянув к городу войска, великий князь начал расправу с «непокорными». Во-первых, он вступил в Псков, арестовал своего сына Василия и «посла (его) в Низ», т. е. во Владимир. Во-вторых, он жестоко расправился с теми, «кто князя Василья на зло повел», и предал казни наиболее инициативного руководителя движения некоего Александра-новгородца, а также его сторонников («дружину»): «овому носа урезаша, а иному очи выимаша».

Но эти суровые меры не подавили новгородскую бедноту. Назначение нового, взамен убитого, посадника Михаила Фёдоровича и нового тысяцкого Жирослава («Жирохи») не изменило положения. Только зимой 1259 г., когда в Новгород возвратились новгородские послы из Владимира и определённо заявили на вече, что в случае продолжения сопротивления князем будут двинуты против Новгорода вооружённые силы, новгородцы смирились «и яша Новгородци по число», о чём и послали известить великого князя.

Вскоре в Новгород прибыл князь Александр, а с ним «приехаша оканьнии татарове — сыроядци Беркай и Касачик». Татарские чиновники-переписчики прибыли с большим штатом: «с женами своими и инех много». Но едва они приступили к переписи, как вновь и в городе, и по сёлам вспыхнуло восстание «чёрных» людей и смердов «я бысть мятеж велик в Новегороде и по волости». Татарских чиновников, по-видимому, кое-где стали истреблять, в связи с чем Беркай «нача… боятися смерти» и потребовал от князя Александра: «Дай нам сторожи, ать не избьют нас». Князь приказал «стеречи их сыну посадничю (Семёну Михайловичу), и всем детям боярским по ночем». Разумеется, такое положение не могло продолжаться долго.

Численники начали угрожать отъездом, за которым должен был последовать приход уже татарских войск. Они заявили: «Дайте нам число, или ни то бежим прочь». Новгородская знать вполне столковалась с численниками, но простой народ — «чернь не хотеша дати числа». Говоря об этом, летописец отмечает, что новгородцы «издвоишася» на враждебные лагери. Одни — «меньшии» — собрались на Торговой стороне и готовили удар через Волхов на Софийскую сторону, другие — софийская знать — собирали ладьи, подготовляя нападение на Торговую сторону.

Причиной этого «раздвоения» и борьбы было то, что «вятшие» приказывали «ся яти меньшим по числу»; но «меньшие» сопротивлялись, так как при определении норм обложения населения данию по переписи «творяху бо бояре собе легко, а меньшим зло». Ясно, что «меньшие», терпевшие гнёт боярской эксплуатации, выступали против попыток надеть им второе ярмо на шею. Великий князь, видя, что восстание разрастается, и опасаясь за жизнь татарских чиновников, уехал даже из своей загородной резиденции — Городища.

В результате происшедшей борьбы бояре подавили народное выступление, и новгородцы «яшася по число», и тогда «почаша ездити оканьнии по улицам, пишюче домы». Переписав население, численники собрали положенную дань и «отъехаша». Следом покинул Новгород и князь Александр, оставив здесь наместником сына Дмитрия.

Так произошло подчинение Новгородской боярской республики татаро-монгольской власти. Этот шаг, в осуществлении которого принимал участие Александр Невский, был неизбежен; он укреплял власть великого князя, избавляя Новгород от разорительного нашествия татаро-монголов и сохраняя силы новгородцев для отпора немецким крестоносцам. Но это мероприятие феодальной государственной власти было осуществлено за счёт угнетения народа.

В те же годы (1257–1259) татаро-монголы покончили и с независимостью юго-западной Галицко-Волынской Руси. Воевода Бурундай привёл огромное войско и включил галицко-волынские земли в орбиту татаро-монгольского властвования. В отличие от Новгородской земли здесь были срыты укрепления главных городов, и население не раз в течение XIII в. переносило тяжесть татаро-монгольских вторжений.

Татаро-монгольское иго пало всей тяжестью на простых людей — крестьян и городскую бедноту, которые с той поры «в работе суще и в озлоблении зле». Князья, бояре и церковники сравнительно скоро нашли общий язык с татаро-монгольской властью. Но несмотря на установление при Александре Ярославиче определённого способа сосуществования с победителями, непримиримая борьба между побеждённой страной, населённой свободолюбивым русским народом, и угнетателями-монголами продолжалась.